Статьи сии послужили Наполеону предлогом к нашествию, личиной, под которой таились его замыслы о всесветном обладании; для Императора Александра они были случаями являть достоинство Русского Монарха в то время, когда все Державы твердой земли поникли главой перед завоевателем. И потому еще надобно было представить обзор происшествий от Тильзитского мира до 1812 года, что они составляют необходимое, естественное вступление в Отечественную войну. Без них не будет полна и сама картина войны, ибо в продолжение ее неоднократно являются случаи, где должно обращаться к сношениям России с чужестранными Дворами.
Вскоре после вторжения неприятелей в наши пределы театр войны разделился: главные армии потянулись в глубь России; боковые остались на Волыни, в Литве, у Полоцка и Риги. Но война не ограничивалась местами, где находились войска: столбовой дорогой из Ковно до Москвы, берегами Двины, путем из Луцка до Бреста, от Буга до Березины. Отечественная война была борьбой, где участвовала вся Россия. Когда 500 000 наших воинов бились с толпами Запада, пятьдесят миллионов Русских не были праздными зрителями, сложа руки в ожидании, чем решится роковой спор: кому быть, кому не быть? Все ополчались или готовы были ополчиться, положить живот за Веру и Царя и не пережить плена, не потерпеть порабощения! Потому невозможно отделять военных действий от того, что совершалось внутри Империи. Внутренняя Жизнь России в 1812 году представляет великолепное зрелище. Пройти молчанием общее воспламенение душ, повсеместные усилия против грозившего нам иноплеменного ига значило бы отнять от войны 1812 года коренное ее достояние, а у Русского народа одно из первых прав на благоговение потомства. Таким образом, составленное мной Описание Отечественной войны должно состоять из трех, неразрывно между собой связанных частей: дипломатической, военной, внутренней. Но сии части получали направление и душу из одного источника, от одного Верховного Двигателя – Императора Александра. Вся Отечественная война есть бессмертный памятник Благословенному, гимн во славу Его, и нам ли, близким Его потомкам, взрощенным под Его знаменами, устранять какую-либо подробность о том, в каком величии являлся Он в отношениях Своих к иностранным Дворам, как в 1812 году Он был светилом, все согревавшим, все одушевлявшим, с одной целью – говоря Его словами: Отомстить за оскорбленную честь Отечества!
Таков был план, исполнить который тщился я усердно и ревностно. Имевши, по Высочайшей воле, доступ во все без исключения архивы, я не оставил ни одного, которого не изучил бы, и, кроме того, входил в переписку с начальствами от Архангельска до Крыма, от Гродно до Иркутска; спрашивал духовных и мирян, тех, кто был прикосновен к делам, близок к Императору Александру или призван к Наполеону. Словом, я старался не упустить ни одного источника, откуда можно было почерпать сведения, поверяя и сличая взаимно их достоверность. Некоторые частности мне самому были коротко знакомы: находясь при Генерал-Фельдмаршале Князе Михаиле Илларионовиче Кутузове-Смоленском, я удостаивался иногда его доверенностью.
