— Я же сказала, что ничего не писала.
— Статью подписал «товарищ Песец». Наши шпики доложили мне, что вы всегда носите мех песца, — вероятно, подарок вашего безотказного папочки?
— Легкомысленный псевдоним для революционера. Но не мой.
— Бросьте, Сашенька, если позволите так вас называть. Ни один мужчина не выбрал бы такой псевдоним: есть товарищ Каменев, товарищ Сталин — обоих я лично отправил в Сибирь. Товарищ Молотов. Вам известны их настоящие фамилии?
— Нет, я…
— Нашему спецотделу все известно о вашей партии. Там повсюду наши информаторы. Но вернемся к «товарищу Песцу». Не многим женщинам в партии подойдет данная кличка. Могла бы Александре Коллонтай, но мы знаем ее революционное прозвище. В любом случае, она сейчас в ссылке, а вы здесь. Кстати, вы читали ее «Любовь рабочих пчел»?
— Конечно, читала, — ответила Сашенька, сидя с прямой спиной. — Все читали!
— Но думается мне, вся эта свободная любовь больше в стиле вашей матушки?
— Чем занята моя мать — это ее дело. Что касается моей личной жизни, у меня ее попросту нет. Мне она и не нужна. Она вызывает у меня отвращение.
И опять пронзительный взгляд серых глаз. В нем не было ничего ханжеского или наивного (особенно принимая во внимание, что перед тобой сидит драгоценная дочурка богатенького банкира). Саган был озадачен ее игрой, он не знал, как себя вести: отпустить и продолжать обрабатывать? Она может оказаться приманкой, на которую клюнет большая рыба.
— Вам известно, что оба ваших родителя и дядя Гидеон, — все пытались вас вытащить отсюда?
— Мама? Удивительно, что она вообще озаботилась…
— Вахмистр Иванов! Где у нас последние донесения из дома Распутина? — В кабинет, громко топая, с папкой в руках вошел Иванов. Саган быстро перелистал испещренные чернилами страницы. — А, вот! Докладывает агент Петровский: «Черный — прозвище Распутина, если не догадались, — имел беседу с Ариадной Цейтлиной, еврейкой, женой капиталиста, и заверил ее, что им есть что обсудить.
Но после приватной беседы с Черным, касавшейся вопросов греха и несдержанного поведения мадам Лупкиной, Цейтлина в компании графини-американки Лорис в 3.30 покинула апартаменты Черного и поехала на Мариинскую площадь, в «Асторию», на ландо Цейтлиных. Обе выглядели захмелевшими.
Они посетили ночной клуб «Аквариум», потом апартаменты ротмистра Двинского, карточного шулера и спекулянта, где… заказали шампанского… так-так… уехали в 5.30. На Цейтлиной были порванные чулки, а одежда помята. Шофер доставил ее в резиденцию Цейтлиных на Большой Морской, а потом отвез американку в квартиру супруга на Миллионной…»
