— Ваши жена и сын отошли в мир иной, — монахиня тяжело вздохнула, — они скончались до приезда в больницу. И таксист тоже. Вы единственный, кто выжил. Мы будем молиться за них.
Он закричал. На одеяло хлынула кровь. Поднялась паника, вокруг замелькали белые халаты. Все стало покрываться смутным туманом. Только кроваво-красные пятна на простыне остались реальность.
Потом пришла боль.
ТРИ МЕСЯЦА СПУСТЯ.
Он возвращался в палату после прогулки по монастырскому саду, когда увидел, что в приемном покое больницы началось какое-то движение… на ходу он остановил одну знакомую медсестру, всегда относившуюся к нему лучше других.
— Что случилось?
— Очень тяжелый случай. Привезли двух детей — девочку 8 лет и мальчика 6-ти. Их сбил автобус. Будут оперировать, потом — в реанимацию.
— Они выживут?
— Мы все надеемся на лучшее!
Сестра убежала со всех ног. Он пошел по коридору — как всегда, прямо.
В палате его ждал лечащих врач.
— У меня есть для вас замечательная новость! — врач улыбался, довольно потирая руки, — уже завтра мы можем вас выписать!
— Правда? — безучастно спросил он. Раньше эта весть повергла бы его в восторг, но теперь он встретил ее с пугающим его самого равнодушием.
— Ну конечно! Прямо завтра вы сможете отправляться домой! Гостиницу, билеты — конечно, мы закажем все это…
Он кивнул. Несколько удивленный его безразличием, врач оставил его одного. Он сел на кровать и тупо уставился в стену.
Вечером та же самая сестричка пришла сделать ему последний укол.
— Как эти дети? — спросил он, тщательно пряча от нее взгляд своих глаз…
— Слава Богу, они выживут! Операции прошли очень успешно. У них есть все шансы поправиться!
— Они сейчас в реанимации?
— Ну да, там. Должны быть под особым наблюдением еще некоторое время. Врач еще не отключал системы, но скоро это должно произойти. Они очень скоро пойдут на поправку.
Он знал, где находится реанимация. Именно в реанимации он был так долго, когда его привезли… Сразу после аварии. Он стоял воле толстого стекла, глядя на два детских тельца, распростертых на огромных послеоперационных кроватях. Дети были подключены к искусственным системам. В прозрачных трубочках переливалась голубоватая жидкость. Сверху лился все тот же белоснежный больничный свет, когда-то показавшийся ему таким страшным и ярким. Теперь он ясно видел, что свет приглушен — но все равно, он казался ему ослепительным белым огнем уходящего ввысь, длинного коридора. Не земной свет…
Ночью его разбудили приглушенные голоса. Одевшись, он вышел в коридор, и наткнулся прямо на своего врача.
