— Да.
— По-человечески мне вас жаль.
— Вы недовольны моей работой?
— Нет, почему же, напротив. Вы одна из самых талантливых наших сотрудников. И мне жаль, что вы попали в беду. Я могу что-то сделать для вас лично?
— Да. Я не смогу выйти в эфир сегодня.
— Почему? По какой причине?
— Я должна быть в прокуратуре, чтобы все выяснить. Я надеюсь, что это просто ошибка.
— Но завтра вы будете на работе?
— Конечно. Все выяснится…
— Вас вызвали в прокуратуру повесткой?
— Нет, я иду сама — я должна знать… Филипп Евгеньевич, я вас очень прошу — пожалуйста, не называйте в сегодняшних новостях имя моего мужа!
— К сожалению, я не понимаю, о чем вы просите.
— Потом скажете, что убийца арестован, ему будет предъявлено обвинение, но не называйте имени!
— Это невозможно! Вы бредите! Я уже вам сказал, что завтра все появится в газетах.
— Да, и вы сообщите об этом первыми в утренних новостях. Но до завтрашнего утра еще остается время. И может выясниться, что арест Андрея был просто недоразумением или ошибкой. Я вас очень прошу! Сегодня все встанет на свои места. Я же знаю, мой муж невиновен. Пожалуйста, не сообщайте его имени в сегодняшнем вечернем выпуске! Я же сотрудница вашего канала, я вас очень прошу…
— Это слишком сложно.
— Филипп Евгеньевич, а если моего мужа освободят уже сегодня? Если действительно произошло недоразумение? Сообщив имя убийцы утром, вы все равно ничего не потеряете! Я вас очень прошу, ради всего святого…
Долгое молчание. Лед в чужом голосе, калечащий мембрану. Я, наверное, на самом деле сошла с ума.
— С вечерними новостями выйдет Алла. То, о чем вы просите, сделать очень сложно.
— Филипп Евгеньевич!
— Ну ладно. Я постараюсь сделать для вас это невозможное одолжение.
— Я так вам благодарна…
— Сегодня вечером имя вашего мужа в эфире не прозвучит. Я вам это обещаю. Но завтра…
Когда я повесила телефонную трубку и дрожащими руками вытерла со лба пот, я сомневалась в том, что наступит завтра.
Когда позвонили в дверь, я складывала в ящик разбросанные фотографии с нашей свадьбы. Внутренний голос подсказывал, что теперь мне не следовало бы никого ждать. По крайней мере к добру. Но я все-таки подошла к двери и выглянула в глазок. Это была моя соседка по лестничной клетке, жена бизнесмена, с которой мы познакомились во время ареста. Я открыла дверь.
— Здравствуйте, — она боком протиснулась в прихожую, и меня поразило странное выражение ее лица.
— Ваш муж уже дома?
— Нет.
— Как, его еще не отпустили? Мы были уверены, что это ошибка. Разве не так?
