— Дело не в вас, а во мне самой… — начала сбивчиво объяснять Шимона. — Я не думала увидеть вас снова… Я убеждала себя, что должна забыть все, что между нами произошло… И вот вы снова здесь…
— Так вы всерьез полагали, будто я вот так просто дам вам уйти? — изумился герцог. — Уверяю вас, Шимона, я не собирался отказываться от вас. Я все равно нашел бы вас, рано или поздно, как бы хитроумно вы ни пытались спрятаться!
— Но… но скажите мне… почему?
— Как мне кажется, между нами произошло нечто, чего со мной еще никогда в жизни не случалось, — ответил герцог. — Даже сейчас я не в силах объяснить себе самому, что вы для меня значите. Знаю одно: потерять вас я не могу!
Он вздохнул и добавил:
— Это как найти бесценное сокровище. Вы интуитивно догадываетесь об уникальности находки, но прежде хотите удостовериться, что ваши чувства вас не обманывают. Более того — вас интересует все связанное с этим сокровищем, его прошлое и настоящее.
Он подошел к ней поближе и продолжал:
— Нечто подобное я чувствую по отношению к вам, Шимона. Вы бесподобны! Как будто посланец из другого мира…
В голосе герцога чувствовались искренность и неподдельная страсть. Их глаза встретились, и стало ясно, что слова больше не нужны…
— То же самое… я чувствую… по отношению к вам… — прошептала Шимона.
— Моя дорогая! Моя единственная, драгоценная! — воскликнул герцог.
Он протянул руки к Шимоне. В этот момент дверь распахнулась, и на пороге появилась Нэнни.
Карета удалялась все дальше от Лондона, а Шимона никак не могла поверить, что она действительно находится рядом с герцогом и они вместе направляются в Лестершир.
Вся окружающая обстановка была весьма необычной, и девушка никак не могла справиться с волнением.
Во-первых, она ехала с герцогом в его собственном черно-желтом фаэтоне, на запятках которого располагался грум, одетый в форменную ливрею Рейвенстоунов. В такое же одеяние, но дополненное белыми париками и черными бархатными остроконечными шляпами, были облачены и четверо верховых, сопровождавших экипаж герцога.
Алистер следовал за ними в своем личном фаэтоне, но его верховые были далеко не столь ослепительны, как у герцога.
Позади обоих вышеупомянутых экипажей ехала легкая дорожная коляска. В ней восседала Нэнни, гордо выпрямившись и неодобрительно поджав губы.
Именно Нэнни чуть было не заставила Шимону отказаться от путешествия.
Когда она так внезапно появилась на пороге гостиной, осуждающим взглядом окидывая сцену, представшую ее взору, герцог поднялся и сказал, обращаясь к Шимоне:
