Герцог провел рукой по волосам Шимоны, откидывая их со лба.
— Ты такая красивая! — прошептал он. — Ты будешь самой прекрасной из всех герцогинь Рейвенстоунских.
— Мы закажем художнику наш портрет. Пусть он изобразит нас вот так… рядом.
Герцог рассмеялся:
— А почему бы и нет? А подпись будет такая: «Ее Честь и Его Бес…»
Шимона прикрыла ему рот своей ладонью:
— Ты не должен так говорить! Все это в прошлом… Забудь о плохом! Искупленный грех — уже не грех…
— Ты в этом уверена? — с сомнением в голосе спросил герцог.
— Так сказано в Библии, — убежденно ответила Шимона. — Помнишь, там говорится об «очищении огнем»? Значит, и ты теперь чист — ведь ты так храбро вел себя на пожаре, спас мне жизнь!.. Мы начнем все сначала… ты и я… И давай с сегодняшнего дня никогда не вспоминать прошлое!..
Шимона обвила руками голову герцога и положила ее себе на грудь.
— Я уверена: эхо наших добрых дел разойдется, как круги по воде! Мы сможем сделать многих людей счастливыми и довольными…
— Моя дорогая! — страстно прошептал герцог. — Я люблю тебя! Обожаю! Я тебя боготворю!..
И он снова начал целовать ее, пока они оба не взмыли в бесконечное небо, усыпанное мириадами звезд, где не было никого, кроме них двоих и их божественной любви…
