Руфь покраснела.
— Неужели после всего, что этот человек уже сделал для нас, я буду просить его дать мне сына, который будет носить имя совершенно другого человека? А его собственное наследство?
— Разве что-нибудь изменится, если он останется холостяком? У Вооза нет сыновей, Руфь. И нет надежды родить их.
— И ты считаешь, что я должна… — девушка замолчала, заливаясь краской стыда, и продолжила, заикаясь:
— О-он один из старейшин! Конечно, он знает, что является нашим родственником. Но он ничего не предлагает, потому что не желает брать на себя эту обязанность.
— Он слишком скромен, чтобы предложить. Что он сказал бы тебе, моя дорогая? «Я хочу предложить тебе свои услуги?» Никогда, пусть пройдет хоть миллион лет, он не произнесет таких слов, да и Бог не позволяет этого. Я знаю Вооза лучше, чем ты. Я помню его с давних пор, я узнала все, что говорили мои друзья о том, каким он был потом. Он никогда не подойдет к тебе с таким предложением.
— Потому что я не достойна быть женой такого человека!
— Нет. Потому что он больше, чем на тридцать лет старше тебя. И потому что, если я хоть немножко знаю его, он ждет, чтобы вместо него другой мужчина, молодой, красивый и умеющий говорить красивые слова, предложил тебе выйти за него замуж.
Бог не допустит этого. Когда-то Вооз отошел в сторону и позволил Елимелеху заявить свои права на Ноеминь, потому что она была очарована его красотой и обаянием. Неужели Вооз опять отойдет в сторону и будет ждать, когда другой родственник увидит достоинства Руфи? Вооз даже может выступить в роли свата!
— Вооз не предложит себя, даже если его жизнь будет зависеть от этого, — что, как считала Ноеминь, и происходило в действительности. — Этот мужчина не отважится затруднять тебя своим нежеланным предложением.
Руфь смотрела в сторону, нахмурив брови. Когда она снова взглянула на Ноеминь, то было очевидно, что она в растерянности.
— Разве я не должна помочь тебе найти мужа, Руфь? Могла бы ты выйти замуж за Вооза ради собственного же счастья?
Руфь надолго задумалась.
— Не знаю.
— Это лучше, чем категорическое нет, — с удовлетворением произнесла Ноеминь. — Ты поверишь мне, если я скажу, что Вооз может сделать тебя счастливой? Он сделает все, что в его силах, чтобы добиться этого, — она заметила слезы на глазах Руфи. Прежде, чем ее невестка смогла возразить ей, Ноеминь начала объяснять ей свой план:
— Мне удалось узнать, что этой ночью Вооз будет веять на гумне ячмень. Теперь сделай то, что я скажу тебе: умойся, натрись благовониями и надень самую красивую одежду. Потом иди на гумно, но смотри, чтобы Вооз не увидел тебя раньше, чем закончится ужин. Постарайся узнать, где он спит, а потом пойди, открой у ног его и ляг там. Он скажет тебе, что делать.
