— Мне жаль, что я нарушила твое драгоценное уединение, — сказала Эмили чопорно, в ужасе от того, что он может подумать, будто она знала о его привычках и пришла нарочно, чтобы встретиться с ним.
Тедди засмеялся:
— Ни к чему пугать меня величественными манерами Молодого Месяца, Эмили Берд Старр. Ты отлично знаешь, что для меня найти тебя здесь — верх удовольствия. У меня всегда была безумная надежда, что это может произойти. И вот произошло. Давай просто посидим здесь и помечтаем вместе. Бог создал это утро для нас… только нас двоих. Даже разговор испортил бы эти минуты.
Эмили молча согласилась. Как приятно было сидеть рядом с Тедди на берегах Блэр-Уотер, под коралловым утренним небом и мечтать… просто мечтать… О, какие безумные, сладкие, тайные, незабываемые, глупые мечты! Наедине с Тедди, пока все спят. О, если бы этот необыкновенный, украденный у судьбы миг мог длиться вечно! Строка из стихотворения Марджори Пиктал[47] звучала в ее голове как музыкальный аккорд: «О, пусть будет вечно рассвет».
Она прошептала эти слова чуть слышно, как молитву.
Все было так красиво в этот волшебный момент перед рассветом. Дикие голубые ирисы вокруг пруда, фиолетовые тени в изгибах дюн, белая прозрачная дымка, висящая над полной лютиков долиной за прудом, ромашковый луг, похожий на громадное покрывало из золота и серебра, восхитительный прохладный ветерок с залива, голубизна далеких островов за гаванью, колонны фиолетового и розовато-лилового дыма, поднимающиеся в неподвижном, золотистом воздухе из труб Стоувпайптауна, где рыбаки вставали рано. И Тедди, сцепив за головой изящные смуглые руки, лежал в траве у ее ног. Она снова ощущала магнетическое притяжение его личности, от которого не убежать. Ощущала так сильно, что не смела встретиться с ним взглядом… хотя с тайной искренностью, которая ужаснула бы тетю Элизабет, признавалась себе, что ей хочется провести пальцами по его гладким черным волосам, почувствовать, как его руки обнимают ее, прижаться лицом к его нежному смуглому лицу, почувствовать его губы на своих губах…
Тедди вынул одну руку из-под головы и положил на ее руки.
На мгновение она подчинилась, но затем в ее памяти вспыхнули и, как огненный кинжал, обожгли сознание слова Илзи. «Я видела, как он принимал дань восхищения», «милостиво удостаивая прикосновения», «говоря при этом каждой именно то, что она, по его мнению, хотела услышать». Неужели Тедди угадал, о чем она думала? Ее мысленные образы казались ей невероятно яркими, и у нее было такое чувство, будто любой человек, оказавшийся рядом, мог их
