В комнатах верхнего этажа горел огонь: это были собственные покои сэра Перси и его жены, но они были расположены на противоположных концах дома, почти так же далеко друг от друга, как две их жизни.
Ах, если Маргарита не имела поддержки и утешения, которых сегодня так жаждала ее душа, то, конечно, по своей собственной вине!
Она медленно пошла к дому, как вдруг услышала твердые шаги по песку, и из тени выступила крупная фигура ее мужа. Сэр Перси не видел ее. Постояв несколько минут в глубокой задумчивости, он быстро повернулся и направился к террасе.
— Сэр Перси!
Он остановился на нижней ступеньке лестницы, всматриваясь в тень поддеревьями, откуда прозвучал голос жены. Маргарита торопливо вышла на озаренную луной дорожку.
— К вашим услугам, мадам, — сказал Блейкни тем галантным тоном, каким всегда говорил с женой, но с лестницы не сошел, и вся его поза говорила о нетерпеливом желании поскорее уйти.
— Почему вы так торопитесь? В саду так хорошо… И еще не поздно, — нерешительно сказала Маргарита. — Или вы спешите избавиться от моего общества?
— О нет, напротив! — спокойно возразил Блейкни. — Я боюсь, что мое общество помешает вам наслаждаться поэзией ночи, поэтому я удаляюсь.
— Вы очень ошибаетесь! — горячо возразила Маргарита. — Я прошу вас вспомнить, что отчужденность возникла между нами не по моей вине.
— Черт возьми! Вы и в самом деле правы! — самым сухим тоном ответил Блейкни. — Ну, простите меня в таком случае, у меня, как вы знаете, всегда была дурная память. — И он пристально посмотрел жене прямо в лицо с ленивой небрежностью, ставшей его второй натурой.
— Плохая память, сэр Перси? — с горечью возразила Маргарита и вплотную подошла к мужу. — Вероятно, она страшно ослабела? Было время, когда, увидев меня в Париже на один лишь час, вы так хорошо запомнили мое лицо, что с первого взгляда узнали после двух лет.
Какой дивной красавицей казалась Маргарита, озаренная ярким светом луны, в меховом плаще, небрежно падавшем с роскошных плеч, с горящими глазами, поднятыми на мужа! Блейкни опустил ресницы.
— Мне кажется, вы не для того потребовали моего присутствия, чтобы… предаваться нежным воспоминаниям, — сухо сказал он.
Маргарита вспыхнула, и ее женская гордость возмутилась. Ей захотелось ответить на холодность — почти дерзость — также холодностью и уйти с небрежным кивком, но инстинкт подсказал, что в эту минуту она не должна поддаваться чувству обиды. Она сдержалась и протянула мужу руку почти с мольбой.
