— Если я вам понадоблюсь, стоит только позвонить. Явлюсь тотчас же.
— Как джинн в сказке «Волшебная лампа Аладдина?»— усмехнулась Пегги.
— Совершенно верно. Даю слово и от всей души надеюсь, что вы предоставите мне возможность это доказать.
В салон неслышно вошел евнух. Низко кланяясь, он что-то уважительно шепнул на ухо хозяину. Бен Слиман с улыбкой повернулся к Пегги.
— Командир корабля передает, что мы скоро начнем приземление. Если не возражаете, перейдем к нашим креслам.
Уходя, евнух нечаянно задел чайник, и несколько капель попали на брюки хозяина. Бен Слиман вскочил, яростно ударил слугу по лицу и выругался:
— Грязная свинья!
Евнух покорно упал на колени, хватая руки хозяина и пытаясь их целовать. Тот ногой отшвырнул его. Слуга упал в бассейн и остался там лежать, не смея пошевелиться. Слиман еще что-то выкрикнул по-арабски.
— Что вы ему сказали? — спросила Пегги. Глаза у нее расширились от страха, а рот она прикрыла ладонью, чтобы не закричать.
— Ничего особенного, — ответил Бен Слиман. — Я объяснил, что по возвращении в Баран ему отрубят руку. В следующий раз будет поаккуратнее. — Он галантно склонился к Пегги, помогая ей подняться с кресла. — Не волнуйтесь. Это хороший слуга. И я дам ему возможность выбрать, какую руку оставить. Идемте же. Скоро Нью-Йорк.
— Господи! Ну какие здесь могут быть гонки?
По лицу Квика скользнула насмешливая улыбка.
— Бывали трассы и похуже.
— Но ты же сам видишь!
— Вижу что?
Лон растерянно смотрела на стадион. Здесь, в пригороде Нью-Йорка, когда-то очень давно проводились собачьи бега. Но место это пустовало многие годы и теперь выглядело заброшенным и зловещим. Ветер раскачивал проржавевшие металлические конструкции трибун, и они уныло скрипели. Временами хозяева сдавали стадион организаторам автомобильных гонок с препятствиями. Дело это было достаточно хлопотное. Требовалось немалое воображение, чтобы как-то привлечь привередливую публику. Вот и для завтрашней гонки на трассе было установлено невиданное число ловушек. На пятистах метрах пробега шли один за другим участки, покрытые смолой, льдом, маслом, грязью. Не говоря уже о небольшой впадине, куда перед самым началом соревнований предполагалось вылить несколько канистр бензина, а затем поджечь его. Естественно, об этой детали Квик умолчал, не желая пугать Лон. Накануне в одном из баров Виллиджа он встретил приятеля, который шепнул ему, что один из гонщиков три дня назад сломал тазовые кости и что Квику следует обратиться к организатору соревнований Хибасеку. Тот согласился дать Квику освободившуюся машину. Условия таковы: сотня долларов за победу, пятьдесят — если гонщик дойдет до финиша, и ничего — если он сойдет с трассы.
