Белкин кивнул и устало вздохнул.
— Вы имеете влияние на Людмилу Николаевну?
— Хотите этим сказать, — напрягся он, — что я с ней в сговоре?!
Глаза Белкина стали настороженно-холодными.
— К чему вы клоните? — дрогнувшим голосом спросил он после минутной паузы.
— Станислав Сергеевич, не нужно думать, что у меня есть намерение в чем-то обвинить вас. Я, хотите верьте, хотите нет, чувствую обеспокоенность по поводу этих самых акций. Мне кажется, что собака зарыта именно здесь.
После сказанного двустворчатая дверь гостиной распахнулась — и на пороге возникла стройная фигура Белкиной.
— Какого черта, Стас? — с возмущением произнесла она, глядя на нас.
За ней в гостиную заглянул Марусев. Прямая и надменная, Белкина дошла до середины комнаты и замерла с настойчивым вопросом в своих продолговатых карих глазах. Александр с очаровательной непринужденностью уселся на диван рядом со мной.
— Я смотрю, вы напрочь лишены приличий, — ядовито усмехнулась Белкина, обращаясь ко мне.
Я беспокойно заерзала, краем глаза ловя многозначительный взгляд Марусева. Мне показалось, что это взгляд заговорщика, он словно говорил: «Спокойно, детка, эта мадамочка еще и не на такое способна».
— Людмила, — сухо сказал Станислав Сергеевич, — тебе лучше…
— Что лучше?! — заорала Белкина. — Выйти вон?! Это мой дом! Видеть не желаю больше эту вертихвостку!
Я внутренне собралась, чтобы не нахамить и не послать эту ставшую со смертью мужа обладательницей контрольного пакета акций богачку куда подальше. Но похожее усилие, видимо, сделала над собой и Людмила Николаевна, потому что прекратила истерику и села в ампирное кресло, оказавшееся слева от нас. Как только Марусев понял, что в поле зрения Белкиной находятся лишь его лицо и верхняя часть корпуса, первое, что он сделал, — накрыл ладонью мою похолодевшую от волнения руку.
Сердце бешено заколотилось. Короче, этот успокаивающий по своей цели жест возымел обратный результат. Тревожное напряжение, вызванное ожиданием от Белкиной разного рода сюрпризов, только усилилось.
— Чувствую, беседа наша… — тихо сказал Белкин.
— Что ты там шепчешь, Стас? — с раздражением спросила Белкина.
Я возблагодарила бога за то, что у нее был довольно низкий голос, ибо, если бы его отличала звонкая сила, как, например, у Маринки, я бы не выдержала визгливого напора.
— Позвоните мне, — Белкин достал из портмоне визитку и передал мне. — Завтра после обеда я буду в офисе. Мы сможем продолжить наш разговор, если это вас еще интересует.
