Наташу я увидел неожиданно, подняв голову от прикрытой руками горящей спички. И тут же инстинктивно спрятался за колонну. Наташа шла под руку с какой-то женщиной лет тридцати. Входя в двери клуба, она оглянулась по сторонам. Я почему-то опять сдвинулся за широкий каменный столб колонны.
В зал я вошёл после того, как погасили свет. И не дождавшись конца фильма, снова оказался за колонной. Вскоре сеанс окончился, и в двери стали вываливаться кучки оживлённых, смеющихся и разговаривающих зрителей. Было уже темно. Я боялся пропустить Наташу, но заметил её сразу. Выходя, она споткнулась о каменный порожек и, ухватившись обеими руками за свою подругу, видимо, её соседку, рассмеялась.
- Наташа! - позвал я.
Она оглянулась на мой оклик и, сказав что-то женщине, пошла ко мне. Она подходила, улыбаясь.
- Здравствуй, Наташа!
- Добрый вечер, я думала, что ты не пришёл.
- А я боялся, что не увижу тебя.
- Ты смотрел фильм?
- Да... Наташа!..
- Что?
- Наташа...
- Какой ты смешной, Серёжа! - она улыбнулась. - Мне надо идти, меня ждут.
- Не уходи, ещё одну минутку...
Мы стояли оба у стены. Наташа смотрела мимо моего плеча.
- Я пойду, Серёжа.
- Наташа, я буду ждать тебя завтра... в Летнем саду, в беседке... вечером!
Она ничего не ответила и, удивлённо взглянув на меня, побежала догонять соседку.
Утром я решил сказать ей всё напрямик и приготовил слова. Я боялся только одного: что она не придёт.
Она пришла, когда я уже отчаялся увидеть её. Я сидел на перилах беседки, опустив голову. Голос её прозвучал неожиданно.
- Ой, Серёжа, ты тут ? А мы гуляем с подругой... - на последнем слове Наташа кивнула в сторону, и я заметил метрах в двадцати ожидающую её, стоящую к нам вполоборота девушку. - Галь, иди сюда!
Девушка вяло подошла:"Здравствуйте."
Я нагнул голову в ответ.
- Галь, это Серёжа, мы с ним случайно познакомились.
Теперь кивнула девушка и отчуждённо встала, прислонившись спиной к стойке беседки.
Я угрюмо молчал.
- А я весь день готовилась к экзаменам: собираюсь поступать в МГУ на филфак.
- Ну и как? - пробурчал я.
- Ой, ещё столько учить, просто ужас!
Присутствие её подруги связывало мой и вообще-то не шустрый язык. Разговор не клеился. Но Наташа почему-то была оживлена, смеялась и о чём-то рассказывала. Я сидел, опустив опять голову, с растущей злобой ощущая, каким напыщенным балбесом сейчас выгляжу, и от этого злился ещё больше.
Наконец Наташа перестала щебетать.
- Ну, нам пора, - объявила она.
Я почувствовал одновременно и радость от того, что мои натужные муки кончаются, и тоскливую тревогу от того, что она сейчас уйдёт. Надо было что-то делать.
