— Ну, и хули толку, она тонкая!
— А как я её толще сделаю, это же микро-устройство!
— Дилемма.
— Мигонин, прекращай использовать умные слова, — встрял я окончательно в этот разговор, — объясни товарищу, что тебе не конкретно нравится. Товарищам ехать пора.
— У него плата толщиной ноль два миллиметра, — объяснил Мигонин, — она в печке нагреется и прогнётся, и всё компоненты с неё ссыпятся. — Он запальчиво сверкнул очками, — а может она ещё раньше согнётся, нафига вы её размером метр на метр сделали?
— Чтобы больше детонаторов зараз влезло, — печально вздохнул Серёга, — они же маленькие совсем.
— Дилемма, — сказал я.
— Полчаса уже на неё смотрим, а что делать хер его знает, — подвёл итог Мигонин.
Мы посмотрели на печатную плату ещё пару минут, Серега задумчиво ковырял её поверхность ногтем, Мигонин расчёсывал миниатюрным гребешком свои будённовские усы, а мне всё больше хотелось есть. Я вдруг ясно увидел, что сижу в ресторане за столиком, и официант несёт в моём направлении поднос уставленный тарелками с едой. Поднос, что характерно, под тяжестью яств не прогибается.
— Надо подкладку под плату положить, — сказал я, — такого же размера, только толстую. Тогда не прогнётся. Поехали, Серёга, обедать.
К чести Сахнова, надо сказать, что из ступора он вышел довольно быстро.
— Гениально, старик, — сказал он, пожал мне руку и благодарно улыбнулся, — только я не могу сейчас обедать. Мне сначала к зубному надо.
— Ты, что на испытаниях подорвался? — ужаснулся в свою очередь Мигонин и выронил печатную плату из рук.
— Да, нет, — досадливо ответил Серёга, — это мне в баре в пятницу в драке выбили. Мы, понимаешь….
Я решил не выслушивать эту историю ещё раз и поскольку герой пятничных баров отказался от обеда, то я быстренько попрощался с ним и поспешил на улицу. Желудок мой уже явственно подводило от голода, а мне ещё предстояло преодолеть сначала наши дневные пробки.
Кабаков и харчевен у нас ближе к центру сколько угодно, как говорится на любой вкус и цвет. Но мне сейчас совсем не хотелось доходить до полной голодной кондиции сначала в дорожной пробке, а потом ещё и в поисках свободного места для парковки. Зато совсем рядом с офисом моего обналичника существовал прекрасный ресторанчик с прекрасным названием «Балканы» и шлагбаумом на парковке, отделявшем агнцев приехавших отобедать от прочих левых козлищ.
Декабрьский день был необычно солнечным и двадцатипятиградусный мороз на улице казался почти не заметным и не злым. Особенно, если вы оценивали его из тёплого салона автомобиля медленно ползущего в веренице таких же машин по проспекту Мира, по нашей, так сказать, центральной улице. Правда, похоже у монтажников лихорадочно развешивающим на придорожных столбах предновогоднюю иллюминацию было другое мнение на этот счёт, которое они выражали достаточно громко и экспрессивно, заглушая даже иногда шум проезжающего под ними транспорта.
