Петру тридцать лет. Он живет один в маленькой квартирке, в Адмиралтейском районе Санкт-Петербурга. У него была операция на сердечном клапане, и он получает пенсию по инвалидности. Несмотря на рекомендации врачей, он пьет крепкий чай и курит. Он вполне мог бы работать — но не хочет. Он живет на пенсию и те небольшие деньги, которые получает от брата-бизнесмена за то, что числится директором одной коммерческой фирмы, избавляя того от ответственности. Петр обожает японские трехстишия и уникальную коллекцию старинных монет, доставшуюся ему от деда. Иногда он раскладывает на столе и подолгу рассматривает эти знаки ушедших эпох. Он любит играть на гитаре, петь песни и ходить в небольшие походы со старыми школьными друзьями. Иногда он заводит знакомства с женщинами, но ненадолго, так как стеснен в средствах. Ему нравится лицо женщины в окне напротив — спокойное и красивое. Она подолгу сидит у окна, читает и думает о чем-то. Если видит его, улыбается и кивает. Он — тоже. Они переписываются японскими стихами — через почтовые ящики. Раз в неделю он кладет туда конверт со строками Басё[1]: «Едва-едва я добрел, измученный, до ночлега, — и вдруг — глициний цветы!» и на следующий день получает ответ в стихах Иссы[2], от нее: «Печальный мир! Даже когда расцветают вишни. Даже тогда…». Однажды, во вторник, в ничем не примечательный день середины осени, он проснулся позже обычного. Умылся. Заправил трубку порцией ароматного табака. Заварил крепкий черный чай. Нарезал лимон. Вышел на балкон, неспешно выкурил трубку, глядя на пешеходов. Не торопясь, выпил чай с лимоном, аккуратно помешивая сахар ложечкой. Вернулся в дом, взял лист бумаги, ручку и написал: «План на сегодняшний день. Первое: написать план на сегодняшний день». Надолго задумался. Заварил еще одну чашку крепкого черного чая. Набил еще одну трубку ароматным табаком. Вышел на балкон курить, пить чай, смотреть на пешеходов. Стоял долго-долго, пока не продрог. Потом вернулся, сел за стол и дописал: «Второе. Сходить в магазин за табаком и чаем». Все. Он понял, что больше в его жизни нет ничего. Пустота! Что-то пошло не так. Ему нечего больше делать ни сегодня, ни завтра, никогда. Ему нечего больше записать в свой «план действий». Все в жизни стало совершенно не так, как хочется, раз не хочется больше ничего. Пребывая в смятенных чувствах, он вышел на балкон и застыл в молчаливом изумлении, глядя на темную воду канала и величественные фасады старинных зданий. Там мы его и оставим, на некоторое время.
