Чарльз ревностно наблюдал за всем этим в зеркальце заднего вида, но ничего не мог поделать — было вполне понятно, что ее интересует только Ник, даже спящий.
— Ты очень привлекательная женщина, — сказал он. — Просто перед тобой усталый до смерти мужчина.
На самом деле Сара совсем не имела ничего против, ей даже было приятно чувствовать на себе руку Ника, ощущать его дыхание на шее. Она опустила глаза — через расстегнутую небрежно рубашку видна крепкая мускулистая грудь… Ей вдруг захотелось прикоснуться в его телу ладонью. Она едва сдержалась, чтобы не сделать этого. Сару даже пробила дрожь при воспоминании о том нежном поцелуе с Ником у него на приеме. Это было так сладко, что закружилась голова…
Господи, да неужели я влюбилась? — разволновалась Сара. — Только этого мне не хватало! Да еще в Ника! Он в возрасте, к тому же женатый… Хотя у них с Дианой какой-то странный брак! Но это наслаждение — чувствовать его сейчас всем телом… Так бы и ехать рядом с ним в машине!
Но они уже подъехали к гостинице, и ей пришлось осторожно отодвинуться от Ника, высвободиться из объятия. Он растянулся на сиденье и продолжал спать.
— Будет казнить себя за это, — сказал Чарльз. — Такой шанс упустить!..
— Ты что! Не вздумай говорить ему! Надеюсь, тебе удастся его разбудить, когда приедете домой.
— Не удастся — пусть спит в машине! Спокойной ночи, Сара!
Он поцеловал ее в щеку, кстати, впервые осмелился сделать это. Она улыбнулась и тоже поцеловала его, не вкладывая в этот поцелуй никакого чувства. Тем не менее это подбодрило Чарльза. С торжествующим видом он отбыл в Хастингс-Корт.
Сара сгорала от нетерпения поделиться впечатлениями с Кресс. Они обычно болтали с ней допоздна. Она собралась было постучать в дверь номера подруги, но замерла, услышав голос Джеймса и смех Кресс. Сара потихоньку пошла прочь, немного ревнуя, но и радуясь за подругу.
В последующие дни Ник был особенно нетерпим по отношению к Саре — придирался к мелочам, заставлял десятки раз повторять маленькие сцены, бурно выражал свое недовольство. На самом деле он понимал, что увлекается ею все больше и больше, и изо всех сил пытался преодолеть это чувство. Его грубость вызывала недовольство актеров, и к пятнице все дружно ненавидели режиссера, третировавшего, по их мнению, молодую актрису.
Днем снимали трудный, эмоционально насыщенный эпизод. Ничего не получалось, а Ник знал, что переложить съемку на понедельник просто невозможно — к чертям полетит весь тщательно выверенный график. Джон, игравший отца Абигайль, должен был во время скандала с дочерью толкнуть ее на пол, но актер не осмеливался сделать это резко и грубо, как было в сценарии.
