Верно, что у тела есть священный храм. В равной степени верно и то, что само тело священно. Мощное утверждение Уитмена нужно с благодарностью приветствовать: «Если и есть что-то священное, то тело человека священно».
Сегодня тело — неодолимое препятствие. Завтра это же самое тело может быть и будет гордостью Божественности, ибо в этом теле и через это тело Бог показывает миру, как Он выглядит, что Он делает и чем Он является.
К концу этой главы Шри Кришна уверенно говорит, что человеку следует полностью избегать чувственности, чтобы жить в Божественности и обладать Божественностью сполна. Страсть-тигра нужно победить. Устремленному нужно постоянно концентрироваться на своем Освободителе. Воистину, Цель, уникальное Спасение — только для него.
Самоконтроль
Больше никаких колебаний! Больше никаких страхов! Больше никакого смятения! Первый стих шестой главы говорит Арджуне, что Саньясин и Йог — одно. «Тот, кто выполняет свой долг без ожидания плодов действия, является Саньясином (Санхья-Йогом) и, вместе с тем, Йогом (Карма-Йогом)» (6.1). Воздержание и бескорыстный динамизм — одно.
Не приходится и говорить, что именно отказ от действия объединяет Саньясу и Йогу. Этот отказ является отказом от желания и отказом от ожидания. Действие, правильное действие, должно быть совершено. Действие — это не зависимость. Действие — это устремление. Действие — это осознание. Гита требует нашей свободы от полнейшей зависимости действия, а не от действия. Зловещая зависимость, которая является нашим недругом, находится внутри нас, а не вне нас. Так же и наш божественный друг, свобода. Кажется, что мы находимся во власти своего ума. Мильтон в своем «Потерянном Рае» говорит об уме: «Он (ум) может сделать ад из рая или рай из ада». Но настоящий преданный может легко превзойти эту прискорбную судьбу. Его устремление и неприятие делает его единым с Волей Бога. Он одухотворенно поет:
Если я поднимусь в небеса, Ты — там;
Если я устрою свое ложе в аду, Ты тоже там.
В этой главе Шри Кришна использовал слова «Йога» и «Йог» по крайней мере 30 раз. Здесь он говорит Арджуне о том, для кого предназначена Йога: «Арджуна, эта Йога ни для эпикурейца, ни для того, кто вовсе не ест, ни для того, кто слишком много спит, ни для того, кто бесконечно бодрствует».
Самопотакание и самоистязание в равной степени недостойны. Для потакающего себе человека Цель всегда останется очень далекой. Тот, кто следует философии Чарвака*, живет в мире потворствования, а это не что иное, как разочарование. И это разочарование — песня разрушения. Философ Чарвака заявляет:
