— Красавица, возьми кувшин в буфете и аккуратно наполни кубки гостей, затем возвращайся ко мне, — по-прежнему не глядя на нее, сказал Принц.
Красавица отошла к скрытому в тени буфету, где стоял золотой кувшин. Вдыхая фруктовый аромат вина, пленница подошла к первому столу, чувствуя себя страшно неловкой и неуклюжей.
«Я просто прислужница, рабыня», — внушала она себе.
Руки Красавицы дрожали, когда она наполняла кубок за кубком. Сквозь туман она видела, как ей улыбается знать, слышала похвалу. Попадались и высокомерные гости, что отнеслись к пленнице как к пустому месту. Потом вдруг кто-то ущипнул ее за зад, и Красавица ахнула. Гости расхохотались.
Всякий раз, нагибаясь к столу, она вспоминала, что живот у нее голый. Видела, как мерцает промеж грудей цепочка. Каждый, казалось бы, незначительный жест леди или лорда заставлял еще больше отчаиваться.
Наконец Красавица наполнила кубок последнего гостя, что сидел, откинувшись на спинку кресла и положив руки на подлокотники. Этот лорд улыбнулся Красавице.
Леди Джулиана смотрела на нее большими светящимися глазами.
— Прелестно, прелестно… Как жаль, что вы желаете владеть ею самолично, ваше высочество. Дорогуша, — обратилась она к Красавице, — отставь кувшин и подойди ко мне.
Красавица исполнила повеление госпожи, и леди Джулиана тут же щелкнула пальцами, указав на пол. Красавица опустилась, готовая поцеловать ей колени, однако, по странному велению сердца, припала губами к ее серебряным туфелькам.
Все случилось очень медленно и будто даже не с ней: Красавица словно со стороны увидела, как опускается на четвереньки и пылко целует ноги леди Джулиане.
— Что за диво! — восхитилась леди. — Прошу, отдайте мне ее на час.
Она нежно погладила Красавицу по затылку, трепетно поправила ей волосы, и у Красавицы на глаза навернулись слезы.
«Я вещь», — напомнила себе пленница, и в душе у нее что-то дрогнуло. Сердце продолжало бешено колотиться, но Красавица ощущала странное тихое отчаяние.
— Я бы даже не привел ее сюда, — сказал Принц, — если бы на то не была воля моей матери. Королева повелела обращаться с Красавицей как с любой другой рабыней, не прятать от двора. Если бы не матушка, я бы приковал Красавицу к кровати и порол ее без устали. Следил бы за каждой слезинкой, что скатывается у нее по щекам, за каждой переменой в лице.
Сердце Красавицы подскочило к горлу и забилось там подобно молоточку.
— Я бы, наверное, женился на ней…
— Вы во власти безумия, — промолвила леди.
