Она посмотрела на спящего Артура, равномерно гоняющего через нос потоки воздуха, и тоже выпустила из себя тяжелый ком вздоха. Какого странного человека все же послала ей судьба… Она, так и не может определить, как же ей к нему относиться? Порой он вызывает в ней прилив такого горячего упоительного чувства, что она готова отдать ему всю себя целиком, а порой ей просто невероятно хочется — вот как сейчас — вонзить в его голую грудь всю обойму своих десяти остро наточенных коготков.
Артур продолжал негромко, но очень равномерно, словно метроном, сопеть, а Катя все никак не могла определить, что же ей делать? То она твердо решала, что никакого представления давать не будет, то вдруг передумывала — если она не пойдет на это, значит, ей никогда не бывать свободным человеком.
Но вот зачем ей свобода — это был тот вопрос, который также не давал покоя. Что она будет делать с этим экзотическим блюдом, как часто и с какой приправой употреблять? Будет вести такую же жизнь, как Зина? Но об этом даже помыслить страшно, не то, что уж претворить все это на практике. Да ей это и совсем не хочется. Но и отступить она тоже уже не может. Но почему не может — ей самой не совсем понятно. Но она всем своим нутром ощущает: обратной дороги для нее нет, путь в прежнее существование отрезан, как телефонный провод, связывающий ее с прошлым. А вот куда ведет ее новая дорога — это еще более непонятно нежели то, что случилось с ней за эти удивительные дни.
Внезапно ею овладело раздражение. Она тут мучается, словно принц Гамлет, от неразрешимых противоречий, а тот, кто бросил ее в этот омут неопределенности, словно младенец после того, как ему дали грудь, спит безмятежным сном. В сердцах она сдернула с младенца одеяло, явив миру ничем незащищенную мужскую плоть. Невольно ее взгляд притянул пенис Артура. Как и его хозяин, он еще не проснулся и лежал сморщенный и безвольный. Она вложила его в свою ладонь и тут же ощутила, как что-то зашевелилось в нем, как какие-то электрические импульсы стали пробегать по нему, словно по включенному в сеть прибору, как начал крепнуть и напрягаться еще секунду назад вялый и безжизненный ствол. А еще через мгновение она уже оказалась под Артуром. Его жадные губы стали лакомиться темными маслинами, мгновенно выросшими на плодородной почве кончиках ее грудей, затем они пустились в длительный каботаж по лагуне ее влагалища, приставая то к одной бухточке, то к другой. Катя почти моментально, словно сосуд, поставленный под мощную струю, наполнилась до краев горячей лавой желания. Артур, чутко уловив ее состояние, смело и быстро направил свой член в узкое и темное ущелье. Теплые волны удовольствия, как обычно, носились по ней, как ураганы по морским просторам, и все же на этот раз их прилив был не таким обильным; предстоящий экзамен на приверженность к свободе не давал ей покоя и мешал целиком сосредоточиться на акте любви.
