— Больше не могу, возьми его в рот, полижи его, — сладострастно простонал Артур.
Словно насос, она втянула в свой рот его пенис, но не успела облизать его языком, как из него забил мощный гейзер теплой спермы. Она еще никогда не пробовала этого тягучего напитка на вкус и сейчас не без опасения стала заглатывать жидкость. Но ничего страшного не случилось, непривычное питье хотя и оказалось по вкусу весьма специфическим, но даже немного приятным — соленым и немного терпким. И она порадовалась этой своей победе; только что она избавилась от еще одного предубеждения.
Артур медленно приходил в себя, Катя лежала рядом и водила рукой по его лицу.
— Ты великолепная любовница, — сказал он немного задумчиво, словно не до конца доверяя своей собственной высокой оценке. — Я не предполагал, что ты так сумеешь обращаться с моей игрушечкой. У вас с ним получился отличный дуэт. Раз вы нашли с ним общий язык, ты должна его как-то назвать. Выбери для него имя.
— Опять? И для него тоже.
— А почему бы и нет? Так как тебе хочется его называть?
— Василий, — почти не задумываясь, окрестила она понуро лежащий, словно утомленной после бурной охоты пес, пенис Артура.
— Василий? Почему Василий?
— Не знаю, просто пришло на ум это имя.
— Ладно, пусть он будет наречен Василием.
Катя взяла член в руку и слегка надавила на его головку, словно прося у него внимания.
— Запомни, — сказала она, — отныне ты больше не безымянный, теперь тебя зовут Василием. Ты должен откликаться на это имя. Тебе нравится оно?
Она увидела, как член слегка ожил и даже немного, как ребенок после каникул, прибавил в росте.
— Смотри, ему нравится! — радостно воскликнула Катя.
— Нравится, — подтвердил Артур. — Ты выбрала для него хорошее имя. От его лица выражаю тебе благодарность.
— У него есть лицо.
— А разве нет?
Катя внимательно посмотрела на вновь окрещенного.
— Да, ты прав, есть, и очень даже симпатичное. Нет, даже не симпатичное, он просто красавчик. Я хочу, чтобы он был бы целиком мой.
— Пока я с тобой, он твой.
— А потом, будет чей-нибудь другой? — ревниво произнесла она.
— Зачем думать о том, что будет потом? Я живу сегодняшним днем и вечностью.
Глаза Кати наполнились недоумением.
— Я не понимаю, что, значит жить сегодняшним днем и одновременно вечностью. Разве одно не исключает другое?
— Только дополняет. Вернее, жить сегодняшним днем — это и есть жить вечным. — Заметив, что недоумение по-прежнему переполняет глаза Кати, он решил сделать небольшие пояснения. — Тебе, наверное, кажется, что жить вечным — это с утра и до вечера думать о будущем.
