Он почувствовал мощный призыв, молчаливый зов, и невольно остановился. Всем своим существом, не разумом, и даже не сердцем, а плотью угадал, почувствовал страстное желание Джульетты.
Обнять, прижать ее к себе и целовать, целовать… И только боязнь показаться смешным, боязнь ошибиться останавливали его.
Все исчезло так же внезапно, как и началось, только в теле сладостная истома, и горечь в душе напоминают о недавнем, возможном счастье. И чудится будто между ними протянулась невидимая нить таинства. Они медленно идут дальше.
- Мне пора – вздыхает Джульетта, - проводи меня –
Они возвращаются к вилле, поднимаются на третий этаж.
- Вот твоя комната – показывает на дверь справа Джульетта.
Какое-то мгновение они стоят молча. Напряженная тишина. Вот, вот будет произнесено что-то очень важное.
- До завтра. Нарушает молчание Джульетта и скрывается в комнате напротив.
Вотран остается один, сна нет! Входит в свою комнату и останавливается у окна.
Наконец, приняв какое-то решение, выходит в коридор, стучит в дверь напротив и сразу же входит.
Джульетта еще не ложилась, но кровать разобрана. На столике горит свеча, стоит бутылка вина, бокалы.
Она вопросительно смотрит на Вотрана.
- Не спиться, нет ли что-нибудь почитать? Джульетта чем-то рассержана.
- Для тебя у меня ничего нет – Вотран растерян, но не уходит, она, видя его состояние, смягчается, подходит к столику, наливает в бокалы вина.
Вотран берет бокал. Какой странный вкус у вина. Он такого еще не встречал. Вино туманит голову, проходит несколько минут и наступает удивительная легкость и ясность.
Потрясающее ощущение, невыразимо упоительное блаженство, захлестывающее сознание. Моральные законы, связывающие по рукам и ногам, с грохотом валятся вниз. Мысли скачут с лихорадочной быстротой, умолять, обольщать…
О любовь, пошли мне безумие. Пошли мне бред и судороги, такой холод и такой жар, которые не испытывал никто!
Но приблизь меня к себе.
Глаза их встречаются. В них Вотран читает невысказанное желание, борьбу разума и сердца.
Тропа добродетели столь узка, что на ней не разойтись двоим, погибающим от жажды. Только они в состоянии утолить жажду друг друга, с неожиданной остротой и болезненной радостью обречения, с жадностью, трепетно и бесстыдно.
- Милая – восклицает Вотран – куда бежать мне с моим сердцем, растерзанном мукой любви. Мысли мои помутились, огонь пробегает по жилам, губы запеклись –
Борьба разума и сердца продолжается.
