— Абсолютно.
— А я в этом не уверен. Мне кажется, что вы немного устали. И немудрено: столько времени провели в центре боевых действий. После Африки мне следовало отправить вас в отпуск, а не в Пешковец.
— Микеле, на вас уже надавили? — в лоб спросил Герхард. — Вам предложили замять ту информацию, что мне удалось собрать?
— С чего вы взяли?
— Я видел бумаги, подписанные Паскеттом и Сиддли. В том, что в Пешковеце бойня, виноват генерал Сиддли. Это он раздул едва тлеющие угли и все время щедро подбрасывал дрова.
— Вам лучше вернуться, Герхард. Вы забыли главное правило наблюдателя. Беспристрастность.
— Какая может быть беспристрастность, когда я знаю, кто убийца?! — не выдержав, крикнул Герхард.
— Черт вас побери, Олланд! Вам подбросили фальшивку, и вы купились, как ребенок!
— Я проверил подлинность подписей на копиях и сами копии на целостность сканирования, я видел десятки видеозаписей встреч Андерсена и Таклоса с известными политиками, у меня на руках полицейские отчеты. Имея даже зачатки мозга, нетрудно сопоставить все эти данные, и вывод будет только один. Причина войны в Пешковеце искусственна. Я готов доказать это в суде.
— Олланд, — спокойно сказал Косо, — вам необходим отдых. Возвращайтесь.
— Вы меня отзываете?
— Да.
— Ну что же… Я вынужден подчиниться. На всякий случай хочу вас предупредить, Микеле… Или тех, кто следит за нашим разговором. Копии всех материалов с моими комментариями я переправил в надежное место.
Герхард замолчал. То, сколь длинной окажется пауза, может сказать о том, насколько он был прав в предположении, что Микеле Коссо, руководитель департамента анализа межнациональных и религиозных конфликтов, уже действует по чьей-то указке.
— Так, значит, это правда, что вы искали встречи с русским резидентом… — вздохнул Коссо. — Это попахивает изменой.
— Возможно. А участие в заговоре попахивает трибуналом.
— Я ни в чем не участвую. Я пытаюсь выполнять свою работу, Герхард. Не ваша и не моя забота — давать юридическую оценку происходящему. Мы наблюдатели. Мы собираем информацию, анализируем, если возможно, предлагаем пути мирного урегулирования. А кто должен сесть на скамью подсудимых, решает суд. Как я понял, у вас есть какие-то документы. Прекрасно. Возвращайтесь и вместе со своими соображениями передайте их в комиссию при парламенте. Сейчас я позвоню командующему. Через час на военном аэродроме вас будет ждать вертолет. Вылетайте немедленно. До встречи.
— Всего хорошего, господин Коссо.
