— Так радоваться надо.
— Можно, конечно, и радоваться, — вздохнул Азиз, — если забыть о том, что они зубами рвут ашатам глотки.
— В отчете, предоставленном департаменту конфликтов, действительно несколько раз встречаются случаи, когда имлины травили ашатов собаками, — подтвердил Герхард. — Но если это не так, почему в отчете липа?
— А вы что хотите, чтобы полиция завела полторы сотни дел о том, что имлин загрыз ашата? В лучшем случае меня обвинят в клевете и национализме, а потом отправят в отставку. В худшем — до конца дней упрячут в лечебницу.
— Азиз, это серьезное заявление. С чего вы вообще взяли, что имлины… — Герхард замолчал. Не то что поверить, произнести эти слова было непросто, — что… хотя бы раз зафиксирован случай, когда один человек перегрыз другому горло?
— У меня есть показания очевидцев, фотографии ран, заключения экспертов. Я готов передать их в ваше распоряжение. Электронная экспертиза без труда сможет определить достоверность снимков. Есть даже видеозапись одной драки. Она любительская, но достаточно качественная.
— Не понимаю, — покачал головой Олланд. — Не могу понять. Как? Почему? Почему есть факты только зверства имлинов?
— Именно что зверства, — подтвердил Родригес.
— А ашаты? Были случаи, чтобы ашаты…
— Ни одного, — не дал ему договорить Родригес. — Сто пятьдесят четыре эпизода с потерпевшими ашатами, ни одного с имлинами.
После разговора с начальником полиции Олланд неспешно обошел кафе. Десантники шли в паре метров от него, стараясь не путаться у наблюдателя под ногами и в то же время держать дистанцию между ним и толпой, так и норовившей просочиться за ленточное ограждение.
— Ни днем ни ночью от них покоя нет. Хоть из дому не выходи, — вздохнул за спиной Олланда женский голос.
Герхард обернулся. Рядом с ним стояла пожилая дама в платке, накинутом на плечи. Одета она была по-домашнему, очевидно, жила где-то рядом.
— Вы слышали о бандах, по ночам нападающих на прохожих? — спросил у дамы Олланд.
— А кто об этом не слышал? — вставил высокий черноволосый мужчина, и толпа, стараясь перекричать друг друга, загудела на все голоса.
— Не только слышала, но и видела их рукоделие, — ответила дама и плотнее укуталась в платок. — Я работаю операционной сестрой в хирургическом отделении госпиталя Святого Пантелеймона.
— Можете рассказать об этом подробней?
— Какие еще нужны подробности? — крикнул кто-то из толпы. — Вам что, шести месяцев имлинских разбоев мало?
— Господа, пожалуйста, не все сразу, — зычно огласил округу Ефремов. — Если вы будете перебивать друг друга, господин Олланд не сможет разобрать ни единого слова.
