Впрочем, понятно куда — в штаны о. Феодосию… Прости меня Господи, грешного! В душе осуждение и злоба бессильная.
Сказал плотнику, чтобы заменил доску.
3 июня **** года от Р.Х.
О. Артемия, пребывавшего в изрядном подпитии, опять остановили сотрудники ГАИ. Не хочу сейчас об этом думать.
Замироточили сразу несколько икон в киотах по стенам храма, а также и в иконостасе. Люди уже идут с других приходов, со всего города, с других городов едут. Во дворе храма не протолкнуться. Несомненное чудо нам явлено — за что, при наших то грехах? Написал владыке. Слухи, оказывается, до него уже дошли. Он перезвонил мне, едет к нам. Помоги нам Господи — опять предстоит готовить очередной лукуллов пир. Сколько раз у меня было искушение сказать старосте, чтобы встретил владыку квасом и черным хлебом с редькой — он же монах? Но хоть разорение нам на сей раз не грозит — доходы храма за последние недели возросли многократно.
12 июня **** года от Р.Х.
Владыка прибыл, третий день у нас. В город ожидается приезд губернатора. Ночные сторожа замучили меня жалобами на то, что ночью им приходится постоянно открывать и закрывать ворота — то иподиаконы за водкой поехали, то обратно вернулись. Свечница Серафима говорит, что келейник владыки первую ночь провел с ним в одной комнате, хотя ему выделена отдельная. Не выдержав недвусмысленных намеков, обругал ее и выгнал прочь. Не хочу верить. Немыслимо! С ума сошла старуха.
Без даты
Иконы мироточат уже все, сколько есть в храме, даже засиженная мухами бумажная репродукция Покрова в сторожке. Сказал плотнику срочно сделать для нее киот.
Без даты.
Бухгалтер и казначей жалуются, что не успевают снимать кружки для пожертвований — когда они переполняются, люди начинают класть деньги рядом, прямо на пол храма. Кроме того, многие бросают в кружки сережки и кольца, и они застревают в щелях. Сказал проверять и снимать кружки регулярно, а на подсчет денег подключить женщин из просфорной.
Без даты
Служил сегодня литургию. Обедать пошел домой, как и обычно. Возвращаясь, приметил мальчика лет десяти, который шел впереди меня. Думал, он свернет где, но он так и дошел до храма, остановился на секунду, огляделся, и обратился к нашей вратарнице бабке Лене: «Правда, что у вас в церкви все иконы плачут?», — а та зачем-то стала долго и нудно объяснять ему разницу между понятиями «храм» и «Церковь». Я подошел сзади, потрепал мальчонку по голове и сказал: «А ты войди да посмотри». Тут он, пожалуй, и вошел бы, но подслеповатая Лена, только теперь заметившая меня, ринулась вперед, чтобы взять благословение, и едва не сбила парнишку с ног. Он не на шутку перепугался и бросился прочь. Выговорил я бабке Лене — а ей что, как с гуся вода.
