— Действительно! Как на счет него?
— Меня сия проблема не волнует, — сказал Слава. — Если Айваз умрет в больнице от своего туберкулеза, то смерть и станет для него личным, персональным концом света. Для меня, тебя, любого — точно так же. И если мы умрем все вместе, разве это что-нибудь изменит?
— Ну нет. Предугадать приближение настоящего апокалипсиса никто не откажется.
— И здесь кроется главный ингредиент любого пророчества, — подхватил Слава. — Оно должно быть написано на животрепещущую тему. Которая останется животрепещущей во все времена. Как думаешь, сколько всего людей пытались расшифровать образы книги, которая издевательски называется Откровением?
— Вдруг именно у нас и получится.
— Предшественники как раз так и думали. Призыв «Кто умен, сочти число зверя» на это и рассчитан. Это же прямое обращение к сразу двум сильнейшим человеческим чувствам — любопытству и тщеславию. Дураком, понятно-ясно, никто себя признавать не спешит, да и стать адептом тайных знаний очень хочется. Кстати, никто не мешает тебе предугадывать — по-настоящему. И для того, чтобы узнать очередного антихриста с маленькой буквы или Антихриста с большой, совсем не обязательно заморачиваться с арифметикой. Достаточно смотреть на его дела. Диктаторы во все времена поступают одинаково…
Мы просидели со Славой до позднего вечера, но бутылка так и осталось недопитой. Такие уж мы с ним хреновые алкоголики, а Айваза с нами не было. Однако чебуреки мы подъели все. Прощаясь в прихожей, я пожелал Славе все же написать книгу или хотя бы статью, а он спросил, когда и у кого встречаемся в следующий раз.
— Теперь уже на Новый год, наверное, — сказал я. — Давай у меня?
Слава покраснел и надулся, пытаясь сдержать хохот, но не выдержал.
— Так ведь… апокалипсис… сегодня… какой тебе Новый год?.. — выдавил он по частям в промежутках между жеребячьими руладами. — Подловил все-таки я тебя… по-крупному!..
Я послал его к черту, посоветовал сегодня же заняться вычислением имени Путина с помощью алфавита майя и спустился к себе.
Почему-то я спал беспокойно в эту ночь. Несколько раз просыпался, вставал, курил и думал про апостола по имени Иоанн. Пророком он был или обычным человеком? На самом ли деле он знал нечто сокровенное или просто описал собственное время согласно теории, разработанной Славиком на кухне во время возни у плиты? В том, что Слава не придумывал ее заранее, у меня не было сомнений. Достаточно давно я его знаю, чтобы поверить в такую чушь. Идея пришла ему, самое раннее, после моего звонка, или тогда, когда он, предугадав мое сегодняшнее появление у него, покупал в магазине фарш.
