— Ну что, Ника, не передумал? — спросил Валенок просто так, без заднего умысла. Уж он-то лучше других знал, когда Никита мог передумать, а когда нет.
— Давай перекусим, — сказал Никита, — да и начнем помолясь. Жрать-то охота.
Черноусый официант подал закуски и принес на железном противне несколько ароматных, истекающих соком шампуров. А также поставил на стол две бутылки вина. Бутылки были хорошие, тяжелые.
— И вот что я думаю, — мечтательно произнес Валенок, запивая баранину добрым глотком вина. — Обосноваться лучше всего на Урале. Помнишь «Малахитовую шкатулку»?
— Помню.
— Там сейчас полно пустых деревень. Народишко повымер, большую усадьбу можно взять за копейки. Представляешь, озеро, в нем судак бродит, окунищи пудовые, а мы сидим на бережку с удочками и обсуждаем былое. Коломейца возьмем с собой, я с ним созванивался.
— Когда? — удивился Никита.
— Пока ты бизнесом занимался, я готовился, дружище. Я ведь знал, вся эта московская бодяга рано или поздно кончится… А баньки там двухярусные… Своя баня, Ника! Ты прочувствуй!
Валенок озабоченно шарил по карманам.
— Чего потерял?
— Ничего… Карту хотел взять. У меня хорошая карта есть районного масштаба. Видно, забыл.
Никита пару раз встретился глазами с Мусаваем, и тот догадался, что чужаки забрели неспроста. Конечно, не встревожился, хотя задумался. Это хорошо. Пусть подумает, пока есть время.
Когда добрали шашлычок, Никита сказал:
— Громилу у стойки надо первым вырубать.
— Безусловно, — согласился Валенок.
— Дальше по кругу. На Мусика мне понадобится пара минут для разговора.
— Но не больше, — нахмурился Валенок. — Ты же помнишь, у меня в правой ноге силы-то нету.
— Не ной, — оборвал Никита. — Всей работы на одно дыхание.
Он кликнул официанта в тот момент, когда на подиуме развернулся убойный номер: сразу четыре пары под старинный шлягер Маши Распутиной «Увезите меня в Гималаи», сотрясаясь в конвульсиях, имитировали свальный групповой секс. Самые впечатлительные из присутствующих повыскакивали из-за столов и потянулись к подиуму, чтобы убедиться, нет ли в происходящем обмана, натуральное ли это искусство.
Черноусый официант приблизился, и Никита, не теряя времени даром, только спросив: «Чем людей кормишь, гад?!» — приподнялся и вмазал ему в физиономию тарелку с остатками салата. Официант не растерялся, утерся ладонями и миролюбиво ответил:
— Какие конкретно претензии, господа?
Это замечание окончательно вывело Никиту из себя, он вскочил на ноги и опрокинул стол с криком:
