— Парень, который сказал мне про бутылку… — начал Ван Бибер, выплевывая кусочки картошки.
— Сказано тебе — не разговаривай с полным ртом, — перебил его Хэнраган.
— Так кто был тот парень, что сказал тебе про бутылку? — спросил Либерман.
— Да просто парень. Я и не помню. У меня такая каша в башке… Подождите-ка, я как раз вспоминаю. Дверь была открыта. Открыта… — Толстуха с детьми открыла рот, но прежде, чем она успела заговорить, Жюль закричал: — Ешьте свою картошку и молчите.
Женщина посмотрела на Жюля и выкрикнула:
— Мать вашу!
— На чем я остановился? — спросил Жюль, хватая руками картошку.
— На открытой двери, — подсказал Хэнраган.
— Да. — Ван Бибер закрыл глаза и закивал, словно особо одаренный студент, давший профессору особо удачный ответ на очень трудный вопрос. — Я вошел. Все раскидано. Бутылка на полу целая… не была разбита. Потом услышал… Она делала вот так… — Бродяга Жюль стал давиться и кашлять.
— Хорошо изобразил, — одобрил Либерман.
— Я говорил с ней, — сказал Жюль. — Я сказал ей: «Что?» Мне что-то плохо. До унитаза бы добраться.
— Ты спросил ее, можно ли воспользоваться туалетом? — сказал Хэнраган.
— Да нет, — ответил Бродяга Жюль. — Мне сейчас нужно в туалет.
— Что она тебе сказала, Жюль? — спросил Либерман.
— Под домом в доме моей матери, — с гордостью произнес Бродяга. — Это все.
— Под домом в доме ее матери? — переспросил Либерман.
— Мне надо… Поссать мне надо…
— Что еще она сказала? — спросил Либерман.
— Ничего, — ответил Жюль. — Я взял лампу и вылетел из окна. Эй, мне надо…
Хэнраган подвинулся к проходу и встал. Жюль побежал, держась за промежность. Толстуха со своим выводком направилась к выходу, одного особенно упрямого ребенка она тащила за руку. Жюль вошел в туалет.
Оба полицейских знали, что в туалете нет окон и Жюль не сможет причинить себе вред, если не попробует утопиться в унитазе или раковине и не станет биться головой о стены.
— Что будем делать? — спросил Хэнраган. Он отхлебнул кофе и принялся разглядывать содержимое чашки.
— Заведем на него дело, задержим, — ответил Либерман. — Скажем Хьюзу, что нашли его, а тем временем продолжим искать преступника. Знаешь, на кого похож Жюль? Помнишь Дастина Хоффмана в «Полуночном ковбое»? Рацо Риццо.
— Согласен. Знаешь, что я сделал сегодня? — спросил Хэнраган. — Я был на исповеди, — сказал он, все еще глядя на свой кофе.
— Мазл тов[25], — сказал Либерман. — Почувствовал облегчение?
— Пожалуй, — ответил Хэнраган. — Что ты думаешь о китаянках?
