Либерман подумал про себя, что в аду Эль Перро мог бы сойти за кинозвезду.
Песня кончилась, и Эмилиано глубоко вздохнул, вынул щетку для волос и поправил прическу.
— Хорошо поет парень, viejo, — сказал он. — Знаешь, я однажды с ним встречался.
— Ну, после этого чего же еще желать? — заметил Либерман.
— Да-а, — мечтательно протянул Эмилиано, водя щеткой по волосам. — Надо было с ним сфотографироваться, а, Пьедрас?
Низкий скрипучий голос ответил:
— Надо ты и он фотографировать.
— Да-а, — согласился Эмилиано, глядя на Эйба. — Ну, как я смотрюсь? Как Пэт Райли, баскетбольный, мать его, тренер «Лейкерс» по ящику?
— Есть сходство, — признал Либерман. Эль Перро нисколько не напоминал Пэта Райли, но Либерман был не самоубийца.
— Вот именно, твою мать, — серьезно заявил Эмилиано. — Все говорят, что я на него похож. Да ты что стоишь? Садись, парень.
Ресторан казался еще меньше, чем его помнил Либерман. Здесь был небольшой цветочный магазин, когда Альфонсо и Анжелика Наранита купили его и переоборудовали в ресторан. Анжелика хорошо готовила, но у четы Наранита не было честолюбивых устремлений. Дети выросли, и этот ресторанчик был достаточно хорош для них — по крайней мере, так было до тех пор, пока Эмилиано Дель Соль не решил назвать его своим вторым домом.
Наступила тишина. «Щупальца» спокойно ожидали команды Эль Перро — что им делать или думать в присутствии двух полицейских.
— Ты услышал, что я здесь, и решил навестить эти места, чтобы повидаться со старым амиго, — предположил Эмилиано, сложив кусок хлеба наподобие щипцов и опустив его в тарелку. Он ухватил кусок мяса с кровью и протянул Либерману. — Попробуй. Я велел Анжелике не жалеть сахара и положить и чуть больше соуса халапеньо.
Либерман откусил кусок. Во рту сладко жгло. Он жевал, зная, что потом это ему дорого обойдется. Эмилиано наблюдал за ним с благосклонной улыбкой. Хэнраган проглотил мясо с хлебом, не разжевывая.
— Ну что, вкусно?
— Пикантно, — оценил Либерман.
— Хочешь пива? — спросил Эмилиано и окунул хлеб в мясной соус, на этот раз для себя. Либерман не успел ответить, как черная рука с вытатуированным на ней скорпионом подала ему и Хэнрагану открытые бутылки.
Эмилиано наклонился к полицейским, и, дыша огнем, прошептал:
— Как говорится в рекламе — лучше этого вам не найти. А теперь скажите, зачем пришли?
— Скобяные товары Резника, — объяснил Либерман.
— Скобяные товары Резника, — повторил Эмилиано с набитым ртом.
— Ты задолжал Резнику, — сказал Эйб. — Ты должен ему двести долларов сорок центов.
