с Ником? Я сама должна была это пресечь. С этих пор все пойдет по-другому. Она почувствовала себя старше, жестче — и в то же самое время ощутила странный подъем
Она забирает с заднего сиденья свои бумаги и планшет-блокнот. И заходит в дом.
В открытые окна проникает летний вечер. Откуда-то сочится мелодия. Ник в оранжерее, с бокалом вина в руке, слушает легкую музыку. После трудного дня, значит.
Элейн входит в кабинет. Соня оставила на ее столе пачку писем — на подпись. На подносе еще письма и факсы — эти надо прочесть. Она собирает свои сегодняшние записки и сует в соответствующую папку.
На кухне она обнаруживает нацарапанные на доске записки от Пэм и Джима. Пэм закончила приводить в порядок бордюр, но ей требуются дополнительные указания по поводу живой изгороди и обрезки фуксий.
Джим сообщил, что газонокосилка опять засорилась, он вызвал механика и надеется, что успеет привести газон в порядок к субботе.
Элейн проходит в оранжерею — мозаичные окна притягивают взгляд. За окнами виден роскошный сад, освещенный лучами закатного солнца. Но Элейн лишь на секунду отвлекается на зрелище — голова ее гудит после сегодняшнего, и она может сосредоточиться только на Нике, который занимается ровно тем, чем она и предполагала. Он не услышал, как она приехала, но замечает ее, когда она входит:
— Привет! Ты вернулась? Я не заметил.
— Еще бы. Сделай-ка музыку потише. — И она принимается просматривать почту.
Ник повинуется. Встает, чтобы долить себе в бокал, и тут ему приходит в голову мысль:
— Налить?
Она кивает.
— У нас кончается белое австралийское, ну, вкусное, ты покупала. Надо бы еще взять.
— Спасибо, что напомнил, — говорит Элейн.
Ее ледяной тон не ускользает от Ника. Он осторожно смотрит на нее:
— Дочь звонила. Сказала, перезвонит.
— Угу.
Теперь Ник радостно хлопочет вокруг нее:
— Да не возись ты с этими несчастными бумажками. Расслабься. Такой чудный вечер. Вот что: давай я сделаю нам омлет и салатик, чтобы ты на готовку не отвлекалась.
— Да, почему нет, — говорит Элейн. И возвращается к письмам.
Ник тут же перестает хлопотать. Он украдкой смотрит на нее.
— Клиенты докучливые попались? — спрашивает он с профессиональным сочувствием.
— Многие клиенты, как ты выражаешься, докучливые. Если бы меня это беспокоило, очень скоро я ушла бы из бизнеса.
Ник меняет тактику. Не в последнюю очередь из соображений самосохранения.
— Сегодня ко мне прицепилась одна барышня — проверкой фактов, видите ли, занимается. Как давай придираться: могу ли я подтвердить то-то или дать ссылку на се-то? Помнишь статью, которую я написал для журнала о путешествиях, издаваемого «Нью-Йорк таймс»?
