— На здоровье! — сказала ей мать. Потом оглянулась на Генку и вдруг неожиданно назвала так, как никогда еще не называла: — Ну, сынок! Давай устраиваться на новом месте! Нравится тебе здесь?
Еще бы Генке не нравилось тут! Он с радостным удивлением подходил то к одному, то к другому окну и смотрел на широкий двор, тихую улицу за забором, березовый садик, соседние дома… Березовый садик особенно понравился ему. «Ох, рогаточку я себе сделаю!» — сказал он сам себе.
Тетя Фрося испытывала некоторую неловкость оттого, что ее соседом по квартире будет тот самый депутат Вихров, который был тронут ее положением, и принял это ее положение близко к сердцу, и затеял всю эту историю с переселением. «Поди, не думал, что в его доме мне комнату дадут!» — подумала тетя Фрося хмуро. Кто знает, как сложатся их отношения… Не так уж приятно ежедневно видеться с человеком, который сделал тебе добро. Тетя Фрося заранее чувствовала неудобство своего положения — она словно попадала в какую-то зависимость от Вихрова. Да кроме того, на старой квартире были все свои люди — рабочие пивзавода, рабочие ремстройконторы, никто из них не был друг у друга в долгу, хотя по-соседски часто одалживались друг у друга. С ними можно и выпить и поругаться по-свойски, в зависимости от обстоятельств. Но и совместная гулянка никого ни к чему не обязывала, и брань ни у кого на вороту не висла — сегодня разругались, а завтра как ни в чем не бывало: «Тетенька Фрося, позычьте соли! Завтра отдам!» — или что-нибудь в этом же роде. А тут… Кто его знает, какой он, этот учитель, дома-то? Какая у него хозяйка? Поди, будут нос воротить…
Все в мире относительно. Подвал не дворец, а тетя Фрося со своими детьми жила в нем сама хозяйка. Новая же ее комната словно врезалась в квартиру учителя. Три комнаты этажа занимал Вихров, и это сразу настораживало тетю Фросю — начальник он, что ли, какой, ишь разместился! Через прихожую, напротив дверей в комнату Луниной, была дверь в его детскую, а за большой дверью, выходившей в общую прихожую, располагались другие две комнаты, одна из которых — спальня — была смежной. И тетя Фрося невольно сморщилась — чихни, крикни, все слышно! Да что сделаешь, выбирать не из чего. Значит, надо привыкать к чужим людям. Она сердито сказала Генке:
— Не ори! Не кричи! Не фулигань! Мы тут не одни, понял?
И она поспешно вытолкала Генку на крыльцо, чтобы не мешал, и принялась устраиваться.
Но, едва она стала мыть пол, в дверь постучались.
