– Тэ скарин ман дэвэл! – глухо крикнула цыганка и скрылась за углом тонара.
Полицейский тем временем разглядывал Настю.
– Странно, – произнес он.
– Что странно? – не поняла Настя.
– Ситуация странная, – уточнил полицейский. – Обычно люди боятся цыганок. Но чтобы цыганка боялась русскую девушку… – Он усмехнулся и покачал головой. – …Такого я еще не видел. Что вы ей сказали?
– Ничего особенного, – пробормотала Настя.
– Тогда почему она так испугалась? Даже Бога своего цыганского поминала.
– Бога?
– Да.
– Я… не знаю.
– С вами все в порядке? – спросил полицейский. – Вы побледнели.
– Со мной все в порядке, – ответила Настя.
– По вам не скажешь. Послушайте, здесь недалеко есть медпункт, и если хотите, я могу вас туда проводить.
– Нет, спасибо. Мне нужно идти! Я ведь могу уйти?
– Конечно.
– В таком случае – всего доброго!
– И вам.
Полицейский козырнул рукой. Настя повернулась и пошла прочь, чувствуя спиной тяжелый, подозрительный взгляд полицейского.
Дошла она до ближайшего кафе. Там взяла чашку кофе и прошла с ней за столик. Помешала задумчиво ложечкой. Выпила глоток, другой. Кофе вызвал сердцебиение и тошноту. Она отодвинула от себя чашку.
– Ай, молодая, красивая, дай погадаю! – проворковал за спиной знакомый голос.
Настя обернулась и сквозь грязное стекло окна увидела ту самую цыганку. Она снова приставала к прохожим. Настя быстро достала кошелек, отсчитала деньги за кофе и бросила их на стол. Потом поднялась и направилась к выходу, намереваясь застигнуть цыганку, пока та не ушла. И ей это удалось.
Увидев перед собой Настю, цыганка попятилась и испуганно воскликнула:
– Ничи мэ тутэр на пхэнава!
– Я не понимаю, что вы говорите, – сухо произнесла Настя. – Но знайте: я не дам вам уйти, пока вы мне все не расскажете.
– Рассказать? – по лицу цыганки пробежала тень. – Даже не проси! Ничего не скажу!
Она засеменила прочь, но Настя преградила ей дорогу.
– Сейчас я начну громко кричать, – предупредила она цыганку. – А когда прибежит полиция, скажу, что вы меня обокрали.
Цыганка презрительно цыкнула языком.
– Тебе не поверят! – сказала она.
– Поверят. Я известный человек, писатель. А вы – цыганка.
Внезапно плечи цыганки обмякли.
– Ну, чего тебе от меня надо, а? – смиренно, чуть не плача, проговорила она. – Чего ты ко мне пристала?
– Я не хочу вам зла. Но я хочу знать, почему вы назвали меня «заблудшей»?
Цыганка прищурила черные, недобрые глаза.
– Если скажу – отстанешь?
– Да.
– Точно отстанешь?
– Клянусь.
– Ладно. – Цыганка сделала страдальческое лицо, вздохнула и, перекрестившись, пробормотала: – Исусо Христосо… Чяво Дэвлэскро, потангинэ манн, грешнонэс… Здесь не твое место, женщина. Ты потеряла свой мир. Таких мы зовем «заблудшие». Ты – не на своем месте. Ты – заблудшая.
