– О чем?
– О маньяках и убийцах. Но давайте поговорим о вас. Итак, что вас ко мне привело?
Настя немного помолчала, собираясь с мыслями.
– Мне приснился сон, – заговорила она, глядя на блестящие стеклышки очков, за которыми скрывались умные, внимательные глаза доктора Макарского. – Очень… реалистичный.
Последнее слово она выговорила с трудом. Доктор смотрел на нее спокойно и заинтересованно. Впрочем, как всегда. (Порою под его взглядом Настя чувствовала себя лабораторным зверьком.)
– И что именно вам приснилось? – спокойно уточнил доктор.
– Что мой муж – жив, – ответила Настя. – А я… родила ребенка.
Он кивнул. Подождал немного и, поскольку она молчала, осторожно уточнил:
– Вам тяжело об этом говорить?
– Да, – тихо обронила она.
– Если хотите, мы можем отложить этот разговор.
Настя несколько секунд размышляла, затем покачала головой:
– Нет. Я смогу. Смогу сейчас.
Доктор Макарский кивнул:
– Хорошо. Хотите, чтобы я задавал вам вопросы?
– Нет. Лучше я сама расскажу. Мне приснилось, что мы с мужем заходим в кафе. Так же, как в тот день. То же кафе, та же улица, те же звуки и запахи…
Настя говорила медленно, не потому что продумывала свои слова, а потому что ей требовалось время, чтобы преодолеть боль, волнение и страх, которые слипшимся комком стояли у нее в груди и горле, мешая говорить, мешая думать.
– …Потом, когда мы только что позавтракали, поели блинчики, я села на диван и почувствовала… – Настя прервалась, чтобы облизнуть пересохшие губы. – Почувствовала, как у меня отошли воды.
Она сделала паузу. Доктор продолжал молчать с выражением вежливого внимания, давая ей возможность выговориться.
– Я чувствовала, как вода льется по моим ногам. И я почувствовала схватки. Настоящие!
Макарский снова кивнул.
– Вы принимаете препарат «Стиксовит», который я вам прописал? – уточнил он.
– Да. Регулярно.
– Хорошо. Этот препарат держит вас на плаву, не дает провалиться в мир фантазий.
– Да, вы об этом уже упоминали. В тот день, когда я рассказала вам о своих галлюцинациях. – Она грустно усмехнулась. – Спасибо, что называете их «фантазиями», доктор. Это не совсем верно, но зато очень тактично. А что касается лекарства, то оно работает. Мне с ним легче. Действительно легче. Депрессии почти нет. И оно помогает мне уснуть. Вы же помните, какие бессонницы меня мучили.
Макарский помолчал.
– Говоря по совести, – снова заговорил он, – вас угнетает не реалистичность сна, а необходимость пробуждения.
– Да. Наверное.
