Снова секира Будакена с воем завертелась над головой Фейзавла. Он протягивал Будакену дрожащие руки:
– Успокойся, князь! Ты можешь переехать в летний дворец нашего князя. Там ты будешь в саду, под тенью деревьев, лежать на ковре и есть сладкие персики. А наши певцы споют тебе лучшие песни.
– Прикажи своим воинам, чтобы они уехали от ворот, а не то мои воины покажут, как летают сакские стрелы, как наши копья пробивают сразу трех человек.
В воротах раздались крики:
– Саки взбесились! Они садятся на коней! Они сейчас бросятся на нас!
– Улала!.. Улала!.. – заревел Будакен боевой клич саков.
– Улала!.. – ответили ревом двадцать скифов.
За воротами послышались крики команды и топот лошадей, бросившихся вскачь по улице.
– Я должен увидеть премудрую дочь правителя Курешаты! – наступал Будакен на Фейзавла.
– Наши женщины не боятся мужчин, но ты два мужчины! – отвечал Фейзавл. – Рокшанек умрет от страха, когда ты войдешь в ее дом.
– Ты меня проведешь к ней. Мы, саки, ни женщинам, ни детям зла не делаем. Веди меня к ней!
Фейзавл поднял руки к небу:
– О всемогущий! О создатель луны и шести планет! Ты видишь, что я не виноват; избавь меня от гнева моего князя Оксиарта!
– Какого Оксиарта? – остановился изумленный Будакен.
– Князь Оксиарт – владелец города Курешаты и всего округа. Только его здесь нет. Он уехал доставать коней для войска царя царей. Вместо него правит мудрая дочь его, Рокшанек.
Будакен с досадой вспомнил о появлении в его шатре Оксиарта и обо всем, что потом с ним произошло.
– Подожди меня, – говорил Фейзавл, – я съезжу сейчас к княжне Рокшанек, переговорю с ней и привезу ее ответ.
– Но могу ли я верить, что ты вернешься?
– Я тебе оставлю в залог самое ценное, что имею: золотой пояс, стальной меч или янтарное ожерелье.
– Этого и у меня много.
– Тогда я тебе оставлю еще более ценное – мою бороду… – Фейзавл снял свою серебристую завитую бороду, которая искусно держалась на золотых крючках, зацепленных за уши, и оказался моложавым красивым персом с гладко выбритым лицом.
Он приказал одному слуге сесть на ковер и на медном подносе держать драгоценную бороду. Сам же сделал приветственный жест золоченой палкой и направился к разукрашенному коню.
Слуги подхватили его, посадили на круглую лоснящуюся спину жеребца, крытую ковровым чепраком, и Фейзавл со своими воинами и провожатыми скрылся в широких воротах.
