— Ты эти платья видел? Во-первых, — возвысила голос сестрица, — они страшные, во-вторых, устаревшие, в-третьих, тяжелые — жуть, а под низ предполагается одевать с десяток юбок и панталоны с кружавчиками. Я лучше пойду, убьюсь об стену, чем одену такое.
Возмущение в Лескином голосе Кира изрядно позабавило.
— Зачем ты вообще надела такую рухлядь?
— Не могу же я ходить в одном и том же, — скривилась сестра, — нужен хоть один запасной комплект. Значит, надо приспосабливаться. Хоть мыло с канализацией есть — и на том спасибо.
Кирилл пожал плечами, а вот Лемарх укоризненно покачал головой.
— А тебе, дорогой братец, все по барабану, — возвысила голос девушка, — ничего не замечаешь. Нет, ты мне скажи, какого лешего мы согласились отправиться в эту кошмарную дыру?!
От необоснованных обвинений у Кира даже рот открылся. Вот, что-что, а брать Олесю с собой он не намеревался ни при каком раскладе.
— Тем более, — куда миролюбивее продолжила сестра, — я хочу нормально выглядеть на встрече.
— Кто сказал, что я тебя возьму? Делать нечего, — отрезал Кир. Беседовать с номинальным лидером людей Темной Империи в присутствии сестрицы парень не собирался. Вряд ли знакомство с нецивилизованным головорезом нормально для приличной девушки, тем более, Леська способна запросто ляпнуть что-нибудь не то.
— Ты меня здесь не оставишь. Я пойду с тобой, — тоном, не обещающим ничего хорошего, произнесла сестра. У Кира возникло впечатление, что Леська просто боится оставаться одна. Понять сестру можно, но брать туда, где вероятно опасно — увольте.
— Леди, — рассудительно заметил Лемарх, — этим дикарям все равно, во что вы будете одеты. Женщин они обычно используют для одного, и я тоже не считаю, что ваше присутствие окажется уместным.
Леська прошипела что-то о мужских шовинистических свиньях, но спорить не стала.
— Расскажи мне об Одеге, — спохватился Кирилл. Все же следовало узнать о человеке немного больше, прежде чем встретится лицом к лицу. Особенно, если на такого человека у тебя большие планы, ведь строить оные планы на воде — безрассудство.
— Глуп, — с первого же слова гоблинский примарх поставил под сомнение всю пользу переговоров, — смел, яростен, жесток. Склонен к бессмысленному кровопролитию.
Склонный к бессмысленному кровопролитию Одеге оказался суровым мужиком лет тридцати, весь в шрамах, со спутанной, свалявшейся седой бородой и злобной усмешкой. Шею он держал как-то неправильно, неестественно напряженно, на взгляд Кира с позвоночником у бедняги были проблемы. Переболел оспой и точно не ломал конечности.
