— Твоей вины в этом нет, — сказала Софья, решив подбодрить его. — Так получилось. С кем не бывает…
Ночью Самеду не спалось. Приезд и такой скорый отъезд брата разбередил ему душу, он стал вспоминать их общее детство, как он учил маленького Заура уметь постоять за себя на их улице, где между детьми постоянно возникали стычки, выливавшиеся зачастую в большие драки, в которых, порой участвовали не только дети, вспоминал, как учил семилетнего Заура драться… Однажды — тогда Заур только пошел в школу, в первый класс, а ему, Самеду было почти одиннадцать, — и вот однажды избитый в школе мальчишками Заур пришел в слезах жаловаться старшему брату, ревел, слезы в три ручья…
— Если ты еще раз придешь избитый и будешь плакать, я сам тебя изобью! — закричал ему в лицо Самед.
Маленький Заур опешил, очередная волна рыданий застряла у него в глотке от удивления, он ожидал совсем другого от родного брата, думал, что Самед пойдет сейчас с ним и накажет его обидчиков, но вышло все не так, как ожидал малыш. Однако, слова старшего брата запомнились, и на следующий день он, Заур дал достойный отпор нападавшим на него мальчишкам. С тех пор он научился защищать себя, и его стали побаиваться и в школе, и на улице, и в дальнейшем — в жизни. Он рос, становился старше, умнее, крепче, а служба в десантных войсках в армии еще больше закалила его, и в дальнейшем он нашел применение своим силам и способностям, поступив на службу в милицию. Заур ничего не забывал и теперь был бесконечно благодарен старшему брату за ту школу, что прошел с его помощью, и за постоянную опеку со стороны Самеда, который не выпускал его, Заура из поля зрения, и приходил на помощь, если она требовалась. Особенно эта опека усилилась после ранней смерти отца мальчиков, и Самед, несмотря на малую разницу в годах, которая со временем становилась все незаметнее, тем не менее, заменил младшему брату отца, сам вынужденно делаясь не по годам опытнее, умнее… Приходилось, ничего не поделаешь, он чувствовал ответственность за брата.
Жизнь маленькой семьи Самеда текла ровно, нормально. Работали, гуляли в парке недалеко от дома, занимались воспитанием маленькой Ани, одним словом — жили не хуже других. И что важнее всего — с каждым днем Самед и Софья становились все ближе, все больше сближались, начинали по-настоящему любить друг друга. У них, конечно, любовь не была с первого взгляда; да, что-то впрочем, есть не очень надежное в такой любви с первого взгляда, если влюбленные не юноши, а пожившие уже люди, лет за тридцать. Их любовь требовала времени, и с каждым днем можно сказать крепла, разгоралась, становилась надежнее, так что они вскоре были не только любовниками, но и товарищами, друзьями, с полуслова понимающими друг друга. Маленькая семья их в короткое время стала такой крепкой, будто они прожили вместе долгие годы. Это радовало, Софья расцвела, стала выглядеть моложе, чаще улыбалась, по утрам, принимая душ в ванной после ночи любви, часто, забывшись, пела, на что моментально реагировала маленькая Аня, для которой такое поведение мамы было в новинку. Подруги Софьи с работы то одна, то другая, то несколько подруг вместе заходили порой после работы в гости, с любопытством поглядывали на Самеда, разговаривали с ним, желая разговорить, узнать о нем побольше, спрашивали у Ани, как ей нравится её новый отчим.
