Помолчали. Потом Самед нерешительно произнес:
— Можно один нескромный вопрос?
— Знаю я твой нескромный вопрос…
— Нет, нельзя! — раздался из соседней комнаты крик Ани и вслед за тем она залилась звонким смехом.
— Она уже совершенно здорова, — сказал Самед, — Как смеется!
— Конечно, здорова! Ма, я встать хочу!
— Лежи, я сказала! Подниму тебя к обеду. Поспи.
— А вы что, не обедаете?
— Это внеочередной обед. Тебя не касается. Утихни.
— Я утихла. Давай свой нескромный вопрос.
Самед рассмеялся от души.
— Вот это девчонка!
Софья промолчала, потом спросила:
— Ты, верно, про отца Ани хотел спросить, да?
— Да, — сказал Самед.
— Такая же простая история, как твоя. Обычное дело. Развелись, как половина России разводится. Уехал в Новосибирск, там работу предложили, там и семью новую завел. Анне пол годика было, когда развелись. Ничего, наверно, не помнит.
— Очень даже помню!
— Спи! — прикрикнула Софья в сердцах в приоткрытую дверь.
За дверью моментально послышался усиленный, издевательский храп.
— Но помогает, — продолжила Софья, поднимаясь и плотно прикрывая дверь в Анину комнату, откуда тут же раздался крик девочки:
— Не закрывай! Я послушать хочу!
— Ты у меня сейчас получишь! — пригрозила Софья, усаживаясь за стол.
— Алименты вовремя поступают, — продолжила она. — Жаловаться грех, по-людски расстались, без обид.
Она немного помолчала, потом проговорила:
— Я поздно вышла замуж, в двадцать шесть, все подружки уже детей имели…
Видно было, что ей хочется выговориться, рассказать о себе, чтобы этот пока еще малознакомый, но уже становящийся ей симпатичным, человек — тоже немало хлебнувший в жизни — послушал, посочувствовал, поговорил бы с ней о ней; нет, ей не нужны его советы, просто хотелось, чтобы он нашел для нее слова поддержки, одобрил бы её шаги, сказал бы: да, ты была права…
— Через год Аня родилась, и почти тут же у нас с мужем разладилось… Ничего особенного, бытовуха обычная…
Она встала, тихо прошла к двери в соседнюю комнату, бесшумно приоткрыв дверь, заглянула и прошла на свое место за столом.
— Спит… Вы ешьте, ешьте… Вон вы какой здоровый, вам много есть надо, небось там наголодались по хорошей пище…
— А можно еще один нескромный вопрос? — спросил он.
— Попробуйте.
— А лет вам сколько?
— Вы давно бы уже могли подсчитать ответ на ваш нескромный вопрос, — усмехнулась Софья. — Анечке — пять, в двадцать шесть вышла замуж… Забыли арифметику?
— Ах, да… я не подумал… Тридцать один.
— Тридцать два, — поправила она.
