Модьун собирался поблагодарить и закрыть дверь, но внезапно почувствовал, что от такой новости его лицо сильно покраснело. Он поспешно сказал:
— Я хочу посетить осужденных перед казнью. Это можно организовать?
— Я буду счастлив навести справки от вашего имени и сообщу о решении, — сказал офицер.
Оказалось, что Модьун может сделать это. Ему разрешат посетить осужденных накануне казни — вечером шестого дня после судебного разбирательства.
Модьун должен был согласиться, что во всем этом деле его загадочные хозяева ведут себя очень любезно и законно. Ощущение, говорившее, что за всем этим стоит направленный против него хитрый план, казалось теперь ошибочным.
Снаружи тюремная камера выглядела просто, как спальня, но туда вела дверь, запертая на засов. Перед дверью сидел гиена-караульный. Он внимательно прочитал письменное разрешение Модьуна на посещение, отпер дверь, подождал, пока тот войдет, и запер ее за Модьуном.
Прошло несколько секунд, в течение которых помещение казалось пустым, потом с низкой койки спустилась пара ног, и показался Неррл с приглушенным восклицанием:
— Господи, посмотрите, кто здесь!
После этих слов быстро появилось еще три пары ног, и трое остальных людей-животных встали с низких коек. Все четверо подошли и пожали руку посетителю.
Оглядевшись, Модьун увидел, что помещение отличается от других спален. За дальней линией коек была ниша. Там стоял стол и знакомое оборудование столовой.
После краткого осмотра Модьун робко сказал:
— Я решил, что лучше зайти попрощаться.
Большая слеза скатилась по щеке Руузба. Он был бледен и выглядел не очень хорошо. Его щеки ввалились.
— Спасибо, дружище, — сказал он сдавленным голосом.
Модьун посмотрел на него с заметным удивлением.
— В чем проблема? — спросил он. — Каждый должен уйти, раньше или позже. Так почему не сейчас?
Он поправил себя:
— То есть, почему не завтра?
После его слов наступило молчание. Затем Дуулдн вышел вперед и встал перед Модьуном. На щеках его горели два больших розовых пятна. Он конвульсивно сглатывал и, очевидно, едва сдерживал себя.
— Приятель, у тебя странные взгляды.
Нахмурившись, он продолжал:
— Модиунн, я никогда раньше не встречал обезьяны, похожей на тебя. Ты сидел в кресле свидетеля, наговаривая на нас.
— Правда есть правда, — защищался Модьун. В этот момент он понял, что замечание человека-ягуара не было дружеским. — Ты ведь не сердишься на меня за то, что случилось? — спросил он.
Румянец поблек. Дуулдн вздохнул.
