— Очень хорошо. Вы свободны и можете путешествовать по всему миру в качестве обезьяны.
— Значит, есть ограничение? — спросил Модьун.
— Очень небольшое. Какой смысл последнему человеческому существу на Земле заявлять о том, кто он есть на самом деле?
Модьун должен был согласиться, что это, действительно, не очень нужно.
— Но осталось еще одно человеческое существо, — возразил он. — Женщина Су длил. Вы сказали, что она покинула планету прошлой ночью?
— Как объяснил член комитета, занимавшийся этим делом, — сказал нунули номер два, — смысл заключается в том, что только первый номер знает, где находится женщина, а он отправился в другой конец вселенной, чтобы никогда сюда не вернуться. Следовательно, вы не сможете проследить за ней.
Модьун стоял на металлическом полу компьютерного центра с высокими потолками и сквозь подошвы ботинок чувствовал вибрацию стальных плит. В его мозгу возник интенсивный интерес к другой стороне вопроса. Наконец, он сказал:
— Интересная проблема.
— Неразрешимая, — поддержал его нунули.
Торжество нунули оскорбило Модьуна. Но человек осознал это как реакцию тела, словно некая непокорная часть его личности стремилась справиться с возникшими трудностями и была раздражена провалом. Но, конечно, это была неправда. Зачем решать проблему, которую нельзя решить? Судлил покинула дом и, очевидно, вскоре после этого поднялась на борт корабля. События развивались с обескураживающей быстротой, поэтому Модьун догадался, что Судлил никак не могла спланировать их.
— Может быть, самым простым решением для вас было бы узнать для меня, где она, и сообщить мне, — сказал он громко.
— Не может быть и речи, — отрезал нунули.
— В чем причина такого отказа?
— Вы мужчина. Она женщина, — ответил нунули. — Было бы смешно, если бы мы разрешили вам спариваться и рожать детей. Поэтому она улетела туда, где нет мужчин, а вы остались здесь.
Модьун решительно отверг саму мысль о том, что Судлил когда-либо пойдет на такое. Его внимание переключилось на иной аспект проблемы. Он сказал:
— Первый номер действительно смог захватить ее и поместить на борт корабля?
— Нет.
На сероватом, гладком как стекло лице существа наконец-то отразилась игра эмоций. Модьун оценил ее как смешное подобие гримасы самодовольного превосходства.
— Согласно моему пониманию, она оказалась очень доверчивой и, естественно, не могла проникнуть в глубины сознания моего предшественника, — произнес нунули. — Поэтому, когда он предложил ей посетить один из скоростных кораблей комитета, она поднялась на борт, ничего не подозревая. Даже когда она почувствовала, что корабль стартовал, она не проявила никаких признаков волнения или тревоги. Об этом позже сообщил командир.
