За исключением огней на улице и ярко освещенных зданий, вокруг царила кромешная тьма. Автомобиль Модьуна остановился перед компьютерным центром.
Модьун медленно выбрался из автомобиля. Буря его чувств постепенно стихала. Он даже начал критически оценивать свое положение.
Теперь его реакция казалась ему чуть ли не детской.
Тем не менее он целеустремленно вошел в здание, хотя в действительности совершенно не представлял себе, как собирается действовать.
Нунули, вскоре появившийся в зале, был не тем, с которым Модьун разговаривал ранее, и Модьун сразу это понял.
— Я прибыл на Землю через несколько минут после взрыва и направился прямо сюда, — ответил новый индивидуум на вопрос Модьуна. — Я решил, что вы тоже будете здесь.
Нунули стоял на открытой платформе перед небольшим металлическим ограждением, защищавшим гигантский компьютер у него за спиной. Этот нунули даже физически отличался от предыдущего: был выше ростом, немного сутулым и, может быть, более старым.
Открытие, что перед ним находится новичок, вероятно, непосредственно не отвечающий за случившееся, на некоторое время сдержало ярость Модьуна, которая уже и без того понемногу слабела. Внезапно Модьун почувствовал необходимость расставить все точки над «i».
— Что случилось с первым номером? — спросил он.
— Уехал поздно вечером с женщиной, — был ответ.
— До взрыва? — Модьун не мог скрыть удивления.
— Конечно, — раздраженно отвечал нунули. — Взрыв организовал специальный агент комитета.
Наконец Модьун узнал то, что хотел.
— А где он? — настойчиво спросил человек.
— Отбыл примерно через тридцать секунд после взрыва.
Нунули помолчал.
— Синхронность действий, — продолжал он, — была такова, что никто из нас не знал планов другого. В таких случаях отмечается непогрешимая логика комитета.
— Да, — только и смог произнести Модьун, — а какова ваша роль во всем этом?
— Я заместитель нунули, хозяина Земли.
Все услышанное поставило Модьуна в тупик.
— Эта история приводит меня в замешательство, — сказал он. — Я чувствую, что должен чем-то отплатить вам лично.
Если нунули и был взволнован смыслом его слов, то не показал этого.
— Чем, например? — спросил он раздраженно.
— Наверное, я должен подвергнуть вас какому-нибудь наказанию.
— Какому?
— Есть старая поговорка, — вспомнил Модьун, — «око за око».
— Мне кажется, что это противоречит вашей философии. И, кроме того, разве это может привести к чему-либо хорошему? — нетерпеливо парировало существо.
— Правда.
