— Ничего хорошего, — буркнул Грегор.
— Ну ничего, все-таки все наладится, Грегор, — успокоила его миссис Кормаци.
— Не знаю, — с сомнением произнес он. — В моем сне я падал навстречу смерти. Не первый раз мне снится такой сон. Но сегодня я в первый раз достиг дна.
— Не беспокойся. Если ты и правда упадешь на дно — вокруг полно людей, которые помогут тебе подняться, — улыбнулась миссис Кормаци.
«Помогут мне подняться? — подумал Грегор. — Скорее поднимут мое бездыханное тело. Кому нужна помощь после падения на такие скалы…»
Да и вообще — даже если люди захотели бы помочь… В своих снах Грегор всегда был один. Он знал, что никто ему не поможет.
Пока он ел, миссис Кормаци нашла пару старых кроссовок, которые принадлежали одному из ее сыновей лет двенадцать тому назад. Конечно, они были далеко не новые и тоже не слишком подходили к одежде Грегора, но все же это было куда лучше, чем парадные туфли.
— Тебе нужна новая одежда в школу, — сказала миссис Кормаци.
— А школа уже началась? — спросил он.
— Несколько недель назад, — ответила она. — У нас тут середина октября, Грегор.
— Я не знал, — произнес он.
Утро он провел, приглядывая за сестрами, в то время как родители вместе с миссис Кормаци отправились навещать бабушку в больницу. Пока Лиззи и Босоножка завтракали, Грегор стоял у окна и наблюдал за тем, как соседские дети идут в школу. Он подумал о своих друзьях, Ларри и Анджелине, и ему стало интересно, как они отнеслись к его исчезновению. Что они подумали — что он заболел? Или переехал? Какая-то часть его очень хотела поскорее увидеться с ними, а другая его часть так же сильно этого не хотела. Он слишком многое испытал, слишком сильно изменился — мысль о том, что надо возвращаться к прежней жизни и делать вид, что ничего не случилось, казалась ему невыносимой.
Родители вернулись к обеду. На маму визит к бабушке произвел ужасное впечатление.
Никто не мог сказать, когда бабушку выпишут — даже если дома у нее будет круглосуточный медицинский уход с сиделками и всевозможными процедурами.
— А я могу ее повидать? — спросил Грегор.
— Не сейчас, сынок. Может, попозже, когда ей станет лучше, — ответил папа.
— И что же нам теперь делать? — все-таки решился он спросить. — С Вирджинией?
— Не знаю, — сказал папа. — Мы еще подумаем.
— Я не хочу в Вирджинию! — вдруг заявила Лиззи, и все воззрились на нее в изумлении.
— Но ты же говорила, что хочешь! — произнесла наконец мама. — Ты первая побежала паковать вещи, когда я это предложила.
