— Разряженную провинциалку…
— Что-то не так?
— Ты не чувствуешь холода? Сейчас ты произнесла свою собственную эпитафию.
— Замолчи. Я умру прежде, чем буду жить где-нибудь, кроме Манхэттена.
— Обещаешь?
— Конечно. Я не выношу провинцию.
— И ты не изменишь свое мнение и не потащишь туда мужа, после того как заведешь одного или двух детей, потому что все твои друзья делают это, а трава и свежий воздух изумительны для детей?
— Нет, я не буду делать этого.
— Ладно. Я думаю, что ты заметила роскошный камень у нее на пальце?
— Действительно нет. Я смотрела на ее лицо, пытаясь увидеть то, что ты нашел в ней.
— Поверь мне, Марджори, у нее было лицо ангела.
Зазвучала музыка, и погас свет. Он нагнулся.
— Я очень устал.
Когда спектакль закончился, Ноэль поднял голову, слушая аплодисменты.
— Успех, несомненный успех.
Он взял свое пальто.
— Давай, моя прелесть, посмотри, не сможем ли мы избежать Мюриель?
Аудитория еще аплодировала, когда они быстро двигались к двери. Тротуар был мокрый и черный, с огненными полосками, отраженными от электрических вывесок. Дождь кончился. Они дошли до угла Бродвея и остановились в нерешительности.
— Что ты скажешь об оглушительном джазе в небольшом темном погребке? — спросил Ноэль.
— Как хочешь.
— Хорошо. — Он пристально посмотрел вокруг на ярко сверкающие рекламы дискотек, а потом на небо. — Погляди на черное небо и луну в тумане.
— Здесь небо похоже на огнестрельную рану, — поднимая голову, сказала Марджори. — Я никогда не замечала этого.
— Все эти люди движутся к смерти. У них есть несколько лет, а потом они уйдут, как опавшие листья. Но когда последний из них умрет, такая же большая толпа будет спешить по этой мостовой.
— Не будь таким пессимистом. Загорелся зеленый свет. Пошли.
— Можешь ли ты представить себе луну как божий глаз, смотрящий на эту освещенную площадь в темноте? Это должно выглядеть как большая религиозная процессия. Толпы, толпы, марширующие везде, и над ними большими огненными буквами слова: «Курите Кэмел».
— Все кажется глупым с точки зрения смерти. Но что ты хочешь, чтобы все перерезали себе горло? У тебя сейчас плохое настроение. Дело в Мюриель или в чем-то еще. Послушай моего совета: не думай о смерти.
Он сжал ее пальцы.
— У тебя есть привычка сводить мировую мудрость к паре банальных фраз. Ты сводишь всю философию к уровню двадцатилетней девчонки. Как ты объяснишь этот любопытный феномен?
— Философы обычно много говорят, когда они не могут воспринимать мир лучше, чем я.
