Поэтому любовь у Платона — лестница, которая ведет к смыслу жизни, к бессмертию. Это гигантски важная часть человеческого существа, одно из самых главных проявлений человеческой природы. Любовь превращает человека в часть мирового целого, связывает его с землей и небом, с основами всей жизни. Она делает человека больше, чем он есть — поднимает его над самим собой, ставит между смертными и бессмертными…
В мифологическом, карнавальном наряде здесь выступает самая державная, самая стратегическая роль любви — и самое неясное ее свойство: ее загадочная сила, которая прорывает тленные путы будней, вздымает человека над бренным миром и делает его как бы надчеловеком, как бы полубогом…
Рождение любви — вереница громадных и незримых перемен в человеке. В нем совершаются таинственные, неясные нам внутренние сдвиги, мы видим только их результаты, а какие они, как текут — не знаем.
Тургенев в повести «Ася» сделал важное психологическое открытие о том, как рождается любовь.
Встретив Асю, герой повести ничего не почувствовал к ней, кроме обычного любопытства. Но вечером он вернулся к себе в странном состоянии — полный «беспредметных и бесконечных ожиданий». «Я чувствовал себя счастливым… — говорит он. — Но отчего я был счастлив? Я ничего не желал, я ни о чем не думал…» Он еще ничего не знает о том, что с ним, а его подсознание уже знает об этом — знает и говорит об этом на своем языке — языке смутных чувств, непонятных томлений.
Это первые крадущиеся шаги влюбленности — воздушные, невидимые, неосязаемые. Это не стрела Амура, которая одним ударом врывается в сердце, а медленные струйки ощущений, которые незаметно втекают в душу — и бередят, тревожат ее своей непонятностью.
На другой день Ася не понравилась герою. Вечером — опять без причин — он вдруг почувствовал острую и ноющую тоску, мертвенную тяжесть в сердце. Начинается бунт подсознания — первый ответ души на вкрадывающуюся в нее любовь. Подсознание как бы выходит из повиновения, роль его во внутренней жизни человека круто, скачком вырастает. Оно выдвигается на авансцену психологии, начинает играть первую скрипку в многоголосой музыке наших ощущений. Подсознание делается деспотом души, правит ею, вселяя в нее непонятные метания чувств — маятник от счастья к горю, от радости к тоске…
Спустя еще немного в нем возникают новые ощущения — куда более пронзительные и поэтому ясные. «Во мне зажглась жажда счастья… — понял герой. — Счастья, счастья до пресыщения — вот чего хотел я, вот о чем томился…»
