— Он не простит.
— У вас дети. А детей он любит, ты говорила. Сам попросит прощения.
Вика поехала в Дивеево. Не поездка получилась — мука. Дети устали, хныкали, им надоело ехать в автобусе, надоело смотреть в окошко, они просились погулять, ссорились, даже один раз подрались. Это по дороге туда. А в самом Дивееве устроили такое! Гриша вообще отказался заходить в храм, сказал, что лучше погуляет. Анечка зашла, но тут же вышла, в сувенирной лавке попросила купить ей расписного глиняного петуха. Петух оказался дорогим, и Вика ей отказала. Анечка раскричалась на весь церковный двор. Вика ей пригрозила, а та ещё громче. Потом у Гриши заболел живот, Вика перепугалась не на шутку. С животом обошлось, Аня потеряла варежку, у Вики, пока писала записки, пропал кошелёк. Кошелёк нашёлся, но переживала Вика сильно.
И вот едут обратно. Дети, прижавшись друг к другу, дремлют, а Вика смотрит в окно и думает невесёлую свою думу.
Ей изменил муж. Где он сейчас? У неё, конечно. Наверное, обрадовался, что она уехала на два дня, да ещё и детей забрала. А вдруг он привёл её к ним? В их квартиру, в их пространство, в котором они худо-бедно прожили несколько лет. Они там сейчас… Вика зажмурилась в ужасе. Затея с Дивеевым показалась ей пустой и бесперспективной. Но ведь у Галины Степановны опыт, она убеждена, что будет толк. Терпение, Виктория Павловна, наберитесь терпения. Опять это терпение. Вот и батюшка говорит — терпите.
Ильи дома не оказалось. Час поздний, и сердце Вики в который раз обдало холодом беды.
Она еле дождалась, когда дети уснут. Бросилась к записным книжкам мужа, стала судорожно листать их в поисках неопровержимого компромата. Ничего интересного не нашла. Фотокамера! Вот где надо искать. Не может быть, чтобы он ни разу её (!) не сфотографировал. Кадры, кадры… Кинофестиваль. Вот-вот, помнится, как раз после фестиваля он отказался есть сырники, пил водку и скандалил.
И увидела Вика красавицу, ясноглазую, знающую себе цену. У Вики задрожал подбородок. Ничего себе… Горячее сердце ушло в холодные пятки. Разве может она тягаться с этой фотомоделью? Всё в ней продумано, всё гармонично, всё выверено до мельчайших нюансов. Поворот головы, взгляд, вроде как открытый, но с таким опасным подтекстом — да-да, знайте, я могу всё, если захочу, конечно. Вика сверлила взглядом коварную незнакомку — разлучницу. Одета как… Ажурная белая пелерина… Под ней едва просматривается открытое платье на узеньких бретельках. Пелерина, сразу видно, из дорогих, скорее всего, вологодских кружев. Красивая вещь. Вот бы себе такую связать, а то всё вяжет безрукавки да шапочки. Это не для меня. На мне это как на корове седло. Вика, Вика, у тебя никаких шансов. А Галина Степановна… Не буду раскисать. Буду бороться. И потерплю… пока потерплю.
