— Слишком поздно? — переспросил встревоженный Мартен. — Почему?
Мсье Венс подумал, что лучше все выложить начистоту:
— Фредди — в который раз — замешан в скверной истории.
Он думал, что эта новость удивит Мартена, однако удивиться пришлось ему самому.
— Ах, ну да! Я знаю! — сказал Мартен и, поскольку мсье Венс не решался продолжать, добавил — Торговля «живым товаром»?.. Сбыт наркотиков?.. Укрывательство драгоценностей?..
Полицейский, который прохаживался по улице, подошел к ним поближе, прислушиваясь к их разговору.
— Нет, убийство! — сказал мсье Венс.
Полицейский замер на месте в нерешительности.
— О, Боже! — простонал Мартен, сраженный наповал. — Этого еще не хватало!.. Как его заставить вернуться в дом, убедить изменить образ жизни?.. Я перепробовал все способы…
Мсье Венс открыл дверцу своей машины и посоветовал:
— Я сам не знаю!.. Жените его…
— Он говорит, что уже не в том возрасте! — чуть не плача, ответил Мартен.
Мсье Венс уселся за руль автомобиля.
— Увезите его отсюда… Доставьте его на родину… Возьмите в дело своим компаньоном… — Полицейский нехотя удалился. — Вы его давно знаете… Вам должно быть известно, что делать в данной ситуации.
Мартен почесал затылок и сказал:
— Что вы от меня хотите? Я всего лишь торгую свечами!
— Вот-вот! — подтвердил мсье Венс. — Фредди — это, скорее, тот человек, который поджигает их с обоих концов!..
— Привет, Малез!
Комиссар Эме Малез, высокий, широкоплечий, массивный, напоминающий фламандский шкаф, корпел над отчетом.
— Привет, Венс! — сказал он. — Тысячу лет не видел вас в «конторе»…
Он говорил так, будто слово «контора» не означало для него тесный прокуренный кабинет, где находились стол, картотека и два стула, а так, словно он был ее хозяином.
— Я занимаюсь расследованием обстоятельств смерти Жоржа д’Ау, — объяснил мсье Венс. — Вы уверены, что речь идет о самоубийстве?
— Черт возьми! — воскликнул Малез, отложив авторучку. — У этого типа висок прострелен пулей, принадлежащей его собственному револьверу, на оружии нет никаких других отпечатков пальцев, кроме его собственных, к тому же он письменно признался в том, что уходит из жизни добровольно!
— Обнаружены ли следы пороха или ожога вокруг раны?
— Да, как это обычно бывает после выстрела в упор.
— Не было ли разбито окно на первом этаже? Тщательно ли обыскали курительную и спальню?
— Да, но…
— Не исчезли ли спорные ставки, которые позднее должны были стать предметом дележа?
— Это ничего не доказывает. Даже если была совершена кража, то вовсе не обязательно имело место убийство.
