— О Рилли, как же я по ним скучаю! — Она зарыдала. — Мне кажется порой, будто нож пронзает мне сердце. Иногда это случается, когда я меньше всего жду.
Слезы капали на ее шарфы и платье.
— Все, что здесь, — обвела она рукой комнату, — для меня лишь дети, которых я оставила в Уэльсе. И я глажу их головы. Временами я позволяю себе думать о них, чтобы заново пережить те безвозвратно ушедшие дни. И месье Роланд это понял! Мне ужасно стыдно, как будто раскрыт мой самый большой секрет.
Рилли обняла Корделию и долго держала так.
Когда месье Роланд, как они и договорились, вернулся на следующий день, Корделия была бледна, но спокойна.
— Спасибо, — тихо вымолвила она.
Он был мрачен, однако сохранял приятную манеру и ни словом не обмолвился о том, что произошло накануне.
— Корделия, не хотите ли попробовать сегодня загипнотизировать меня?
Корделия и Рилли переглянулись.
— Но вы же знаете, месье, что мне удалось это лишь однажды. Это та область, которую я не понимаю, и я неоднократно задумывалась о том, что, возможно, только женщины хорошо поддаются гипнозу.
Он оставался таким же торжественным, но доброжелательным.
— Если гипноз воздействует только на леди, склонных к внушению по первому слову, то это не гипноз, а мошенничество. Вы представляетесь как гипнотизер, поэтому должны осознавать суть этой науки. Я лишь старый человек. Вы заметили, что я хожу медленно. Давайте посмотрим, под силу ли вам облегчить мое состояние, — я чувствую ужасную боль в спине.
— Но я даю наставления только тем, кто стоит на пороге брака. Я не занимаюсь гипнозом.
— Тем не менее, — настаивал он.
Месье Роланд заметил, что она нервничает.
— Я хочу, чтобы вы поняли, — сказал он ласково, но твердо, — гипноз не трюк и не шарлатанство, и уж, конечно, не магия или какой-то фокус! Его можно объяснить с помощью законов восприятия и логики. Думаю, в его основе лежит передача энергии. Вы говорите, что однажды сумели загипнотизировать человека. Давайте посмотрим, сможете ли вы это повторить.
«Этот человек любил мою дорогую тетю Хестер», — сказала себе Корделия.
— Что же. Я попытаюсь, — довольно робко отозвалась она.
Корделия заняла место рядом с месье Роландом. Было очевидно, что она взволнованна и немного обескуражена.
— Можно я останусь? — попросила Рилли, тоже нервничая.
— Конечно, — ответил пожилой господин, — и можете даже поиграть нам, только займите место где-нибудь в тени. Хотя я говорил еще Хестер: музыка и прочий антураж — лишь фон, думаю, что в данном случае фон — это общее настроение. А ваша игра безупречна.
