Десерней поднялся на ноги, взял ребенка и посадил его на стог сена. Он знал подробности несчастного случая: опрокинувшаяся карета, выброшенные в воду мать и сын, две утонувшие лошади.
Конечно, кто-то рассказал ребенку об этих ужасах.
— Аристид, лошади умеют плавать. Им просто нужно держать ноздри над водой. Ты знаешь, почему?
Гарри покачал головой.
— Ты знаешь, что происходит, когда ты погружаешься под воду? Ты можешь закрыть рот и зажать нос, тогда вода не попадет в твои легкие. Но лошади так делать не умеют. Они могут закрыть рты, но их ноздри по-прежнему будут открыты. Если они опускаются под воду, вода сразу попадает им внутрь, и они очень быстро тонут. Никто никогда не говорил тебе этого?
— Не говори этого маме, она расстроится.
Значит, София не обсуждала это с сынишкой. Она пыталась защитить его от смертей; но он видел, как лошади умерли, и скрывал это, переживая внутри своей маленькой беспокойной головы, чтобы пощадить ее.
— Лошади не против воды, — продолжал Жак. — Некоторые из них любят ее. У меня когда-то была кавалерийская лошадь, которой нравилось купаться в реке, протекавшей мимо нашей фермы. Даже когда она стала слишком стара, чтобы ездить на ней верхом, она заставляла водить ее вниз, чтобы поплавать.
— Она все еще есть у тебя? Как ее зовут?
Жак покачал головой.
— Она умерла. От старости, — добавил он быстро. Затем он протянул руку и отбросил волосы со лба мальчика. Гарри был бледен, а кожа нежная, как у его матери. — Мои родители прислали мне письмо, я получил его сегодня. Они рассказали мне, что случилось с ней. Ее звали Парагон. — Глупо, но рассказ об этом наполнил его глаза слезами. Он снова спустил мальчика вниз, шмыгнул носом и сказал уже весело:
— Ну, а ты собираешься познакомить меня с другими?
Они обошли по кругу стойла, но Гарри был задумчив. Через некоторое время он сказал:
— Пойдем, я покажу тебе Джока и Сэма.
Он взял Жака за руку и повел его через арочный дверной проем в самое дальнее помещение конюшен. Уголком глаза Жак увидел Митчелла, который показался в проходе и смотрел, как они уходят. Жак цинично усмехнулся про себя.
Джок и Сэм были лошадьми английской породы, которые разделяли стойло с одной стороны огромного пространства. Там же хранились их хомуты и сбруя, медь и кожа, мешки с кормом и стога сена высотой с человеческий рост, над которыми они царствовали, как короли с огромным сокровищем.
— Джок принадлежит маме, — Гарри указал на белолобого гиганта с длинной косматой гривой и подпругой размерами с давильный пресс. Конь смотрел на Жака со спокойным интересом.
