— Вы не имеете права! — возмущался Мэйс. — И вообще, зачем менять музыку, под которую команда выбегает на поле?
— Меня тошнит от этой мелодии.
— И зачем закрывать фан-клуб? — кипятился Мэйс. — Доход…
— Я видел отчеты, — перебил его Роб. — Мы больше тратим на этот клуб, чем зарабатываем на нем. И вообще, дело не в деньгах.
— Тогда в чем? Вы просто мстите за то, что они вас не любят?
— Мне наплевать на то, что они думают обо мне. Я закрываю фанатское объединение, потому что я не люблю ваших фанатов. Вот и все.
— Но именно болельщики создают футбол! Вы должны…
— Я ничего не должен, — резко сказал Роб. — Я могу делать все, что захочу. Не понимаю, почему эта элементарная концепция никак не доходит до вас.
Мэйс поднялся и без слов посмотрел через стол на Роба, который встретил его гневный взгляд с олимпийским спокойствием.
— Итак, вы уволили менеджера и упраздняете фан-клуб. Что дальше? Закроете домашний сектор на трибунах?
Роб поднял бровь, но больше никак не отреагировал на выпады Мэйса. Очевидно, бывший президент еще не встречался с Андреа, а то бы непременно стал кричать и о замене футболок. Лучше приберечь этот сюрприз на потом.
— Оставьте при себе свой сарказм, — сказал Роб. — Послушайте, вы же знаете условия завещания, вчера я все объяснил. В этом клубе есть кое-что, с чем я не намерен мириться. И не о чем больше говорить.
— Но вы должны давать себе отчет в том, что все, кто тут работает, являются фанатами клуба. Не станете же вы ожидать, что после ваших возмутительных нововведений они продолжат сотрудничать как ни в чем не бывало?
— Ваши слова относятся и к вам? — спросил Роб.
— В первую очередь! — ответил Мэйс, чуть не трясясь от негодования. — Я люблю этот клуб и остался здесь только потому, что не хочу, чтобы вы тут все изгадили. Я не позволю вам! — Он помолчал и добавил язвительно: — Мистер президент.
Роб кивнул. Значит, вот как все будет. Позиции обозначены. И все же Роб почувствовал облегчение: раз уж Мэйс собирается бороться с ним, значит, у него нет намерения уйти из клуба. Робу очень не хотелось этого признавать, но Мэйс был нужен ему рядом.
Потому что, сказать по правде, Купер все острее ощущал свою некомпетентность. Никто не спорит, он достиг чрезвычайно многого за очень короткий промежуток времени, но пока все, что Роб сделал, имело целью собственное удовлетворение или даже удовольствие. Прямыми обязанностями президента Роб себя еще не утруждал и весьма смутно представлял себе, с чего хотя бы начать. Мэйс обладал всеми необходимыми знаниями, а значит, крайне важно, чтобы он остался.
