Через пару часов капитан снова поднялся ко мне с двумя чашками кофе.
— Не спится, Ванечка? — спросила я ласково.
— Я опросил братьев, — буркнул кэп. — Они ушли в глухую несознанку.
— Еще бы! Ты ж тоже не признался.
— Подозреваешь всех?
— Ага, — принужденно рассмеялась я. — И себя саму — тоже. Но знаешь, что я подумала? А вдруг о том, что мы везем, знает лишь заказчик? И нас используют втемную?
Мастер подхватил:
— Как в том старом фильме с Луи де Фюнесом и Бурвилем? Как он назывался?
— Тот, где человеку дали перегнать машину с бамперами из золота? И с алмазом в клаксоне?
— Ну да.
— Кино называлось «Разиня».
— Неужели мы с тобой похожи на разинь? И что теперь делать? Разбирать яхту по винтику в поисках золота-бриллиантов?
* * *
Бортовой журнал. День похода ***. *** июля 2*** года. 23.10 Пасмурно. Волнение 1–2 балла. Курс — 010. На траверзе островов *** и *** (Греция).
Продолжительность и последовательность вахт мы с ребятами устанавливали по собственному разумению, кому как удобнее. Решили, что каждый из нас будет дежурить по шесть часов, но зато раз в сутки — и я, известная сова, выпросила себе время с десяти вечера до четырех утра.
Вот и ночь, последовавшую за налетом в порту и нашим стремительным бегством с острова С***, я снова проводила в рубке. Обычно после полуночи я бодра и весела — но не в тот раз. То ли сказалось долгое плавание, то ли напряжение, в котором я пребывала, — особенно усилившееся после попытки ограбления; а может, виной всему была безлунная, темная, душная ночь, но в сон меня клонило неимоверно. Я клевала носом, слушала музычку и подпевала «Депеш Мод». Однако мало что помогало, и я уж думала схитрить и поднять капитана Ивана, заступавшего на собачью вахту [9], на часик пораньше, в три — я все ж таки женщина, должны мне быть поблажки! — но вдруг снизу, из кокпита [10], раздался негромкий, но ощутимый хлопок. Корпус яхты слегка встряхнуло. Я инстинктивно бросилась вниз. Уже на подлете мне в нос ударил едкий запах испаряющейся химии — так обычно горит пластмасса или проводка. Скатившись с трапа, я увидела ужасную картину: на штурманском месте вместо радио — груда тлеющих обломков. И дым, дым…
Из капитанской каюты вылетел заспанный Иван в одних трусах — жилистый, покрытый седым волосом. Оба брата по-прежнему дрыхли — а может, делали вид. Несмотря на стрессовую ситуацию (или благодаря ей) мое сознание работало необыкновенно ясно — подмечая, запоминая, осознавая множество мелких деталей. На автомате я схватила огнетушитель. Не зря зануда кэп в первый день похода отработал с нами команды «Человек за бортом!» и «Пожар!» — после той тренировки я могла найти противопожарные средства с закрытыми глазами. Я нажала рычаг, и струя пены ударила в тлеющие обломки. Мастер бросился открывать
