На первом нас встретила чета заспанных пожилых французов. Они, судя по количеству имущества, жили на яхте уже давно, в интересующее нас время предавались мирной пенсионерской сиесте и ничегошеньки не видели, не слыхали. Поляки, соседствующие с другой стороны, оказались более наблюдательными: они заприметили троих мужчин невзрачной наружности, что всходили на наш борт. Однако им и в голову не пришло, что граждане могут оказаться налетчиками, — яхтсмены решили, что они — люди из нашего экипажа. Ничего удивительного: ведь и нас, и наш корабль поляки видели в первый раз.
Целых трое налетчиков напрягли меня еще больше, и я была только рада, когда шкипер, как и положено командиру, безо всяких рассусоливаний приказал готовиться к отплытию. Мы навели порядок, принайтовали [8] все вещи и на закате снова вышли в море.
Вскоре стемнело — стремительно, как всегда на юге, — и мы пошли по радару. Я заступила на вахту. Капитан Иван остался со мной в рубке, и я чувствовала: назревает разговор.
Наконец, шкипер спросил:
— Что это было? — имея в виду, конечно же, налет.
— Представления не имею.
— Что они искали?
— Теряюсь в догадках.
— Ты что-нибудь везешь?
— А ты?
— Я первый спросил.
— Ваня, ты знаешь меня сто лет, я похожа на контрабандистку?
— А я?
— Кажется, тоже нет.
— Надо поговорить с братьями.
— Тебе, как капитану, удобнее у них спрашивать.
— Удобнее-то удобнее, только я все равно не могу представить, чтобы Воскобойниковы что-то творили втайне от нас.
— Стало быть, все вне подозрений? Знаешь, Иван, чужая душа потемки, а когда тебе предлагают ну очень большую сумму — бывает, ломаются даже самые крепкие люди.
— Есть и еще один вопрос.
— Какой?
— Эти трое нашли, что искали? Или налет повторится?
— А ты не находишь, что попытка ограбления могла быть случайностью? Или ошибкой?
— Инка, ты сама-то веришь в то, что сказала?
Я вздохнула:
— Не очень.
— Вот и я тоже.
— Что ж, тогда мы не будем больше швартоваться. Нигде. Горючки должно хватить до самого Сочи, а воду и пищу поэкономим. Хотя… Если кто-то из нас везет что-то действительно ценное…
— Да, настоящих пиратов то, что мы на ходу, не остановит.
— Скоро подойдем к Босфору, а Черное море — оно ведь наше внутреннее, там будет легче.
Мастер хмыкнул:
— Если пираты — не из русских. Или — хохлов. Или — грузин. Или — кто там еще на брегах Понта Эвксинского проживает? Румыны, цыгане?
— Цыгане-пираты — что-то новенькое, — засмеялась я.
Мы оба изо всех пытались обратить наш невеселый диалог в шутку или хотя бы в полушутку, однако у нас не очень-то получалось. На душе скребли кошки.
