Какой-то старик дал ему потрепанную бумажку. Поворачиваясь в разные стороны, чтобы всем было видно, продавец пропустил бумажку через валики.
Мы со Званом встали впереди всей толпы, чтобы получше рассмотреть.
Замызганная бумажка превратилась в гульден.
— Этот гульден твой, — сказал продавец старику. — Купишь жене цветы, а себе рюмочку — горло промочить.
— Я не могу его взять просто так, — испугался старик.
— Бери-бери — пока я не передумал!
После этого от желающих купить чудо-машинку уже отбоя не было. Они окружили продавца таким плотным кольцом, что заслонили его от нас.
— Я знаю этот фокус, — сказал Зван серьезно. — Гульден был заранее вложен внутрь, на валики намотана полоска бумаги, покрашенной под дерево, так что потрепанная бумажка накручивается на валик и прикрывается этой полоской, а с другого валика одновременно скручивается спрятанный гульден. И если не знать, можно подумать, что бумажка превращается в гульден. Остроумно, что и говорить.
— Конечно, — сказал я, — я это сразу понял.
Мы пошли дальше бродить от тележки к тележке. Ощущения волшебства как не бывало. В этом Зван был силен — в разоблачении любой магии, с ним невозможно веселиться, он прямо-таки маленький профессор.
Вдруг Зван остановился.
— Ой…
— Что такое?
— Будь молодцом, Томас, — сказал он и мгновенно юркнул за тележку.
Я пожал плечами и решил не бежать за ним сразу же. Заглянув за тележку минуту спустя, я его уже не увидел. Я обвел взглядом весь Амстелвелд. Звана нигде не было видно.
Я пошел прочь и столкнулся нос к носу с Бет.
Я не сразу узнал ее. В обеих руках у нее было по сумке. На улице Бет, в своих железных очках, выглядела еще более строгой.
— А где же Пим, Томас? — спросила она.
— Смылся, — сказал я. — Елки-палки, он вдруг драпанул, я и пёрнуть не успел.
Я ничего не мог с собой поделать, при виде Бет грубые слова так и лезли из меня против моей воли.
— Да, — сказала Бет, — он меня заметил. Не беда — ты можешь занять его место.
— Его место? Как это? Почему?
— Потому что ты очень хороший мальчик.
— Правда?
— Ты мне не веришь?
— Не верю.
— Я всегда говорю только то, что думаю.
— А ты не можешь при этом врать и выглядеть так, будто ты это правда думаешь?
Бет ничего не ответила. В ее глазах искрой мелькнула улыбка.
— И чего же мне нужно делать?
Она подняла свои сумки.
— Помоги мне нести, — сказала она.
— Они пустые.
— Скоро наполнятся. Идем.
Бет повернулась и пошла дальше.
— Я с тобой не пойду! — закричал я.
И через секунду уже бежал за ней следом.
