Гарри подумала о безымянных двенадцати миллионах, положенных кем-то на ее банковский счет. Она понадеялась, что Джуд сможет глубже заглянуть в финансовые операции инсайдерского круга. От денег просто обязана была тянуться какая-то ниточка.
Прямо перед ней, мягко урча, остановился серебристый «яг»;[52] стекло водительского окна плавно опустилось. Гарри шагнула к машине и наклонилась, чтобы разглядеть водителя. Выпуклый череп в обрамлении клочьев седых волос. Это был Эшфорд, исполнительный директор «КВК».
— Могу я сказать вам пару слов? — спросил он.
Гарри помедлила, не зная, что ответить, и тут же покраснела до ушей, вспомнив об их последней встрече. Она покачала головой и состроила озабоченно-деловитую гримасу.
— Простите, но у меня сейчас назначена встреча, — сказала она.
— Я отниму у вас всего несколько минут.
Гарри поспешно обвела взглядом автомобильный поток, но так и не нашла подходящей отговорки. Пришлось сесть в машину. Она оставила дверь открытой и опустила ногу на тротуар, всем своим видом показывая, что не намерена долго рассиживаться.
Она почувствовала, как Эшфорд разглядывает синяки у нее на лице.
— Я слышал, вы попали в какую-то аварию? — спросил он. — Что случилось?
— Все в порядке, ничего страшного.
— И все-таки, что случилось? Вас кто-то…
— Никто, ничего. — Она глубоко вздохнула. — Знаете, я, кажется, должна перед вами извиниться.
Он отрицательно покачал головой.
— Я беседовал с вашим генеральным директором. Я заверил его, что за все, что произошло, несет ответственность исключительно «КВК».
— Да, я в курсе. — Гарри вспомнила свой дерзкий разговор с Эшфордом у дверей зала заседаний совета директоров и отвела глаза. — Спасибо за сочувствие.
Эшфорд махнул рукой — мол, не стоит благодарности — и продолжил:
— Я знал вашего отца много лет. Это самое меньшее, что я могу для вас сделать.
При упоминании об отце Гарри поерзала на сиденье. Ее левое бедро заболело. Она уже жалела о том, что не убрала ногу с тротуара.
— Если позволите, я расскажу вам кое-что о вашем отце, — помедлив, произнес Эшфорд.
Гарри опустила взгляд и уставилась на собственные руки, испытывая острое желание заткнуть уши.
— Знаете, он всегда был авантюристом-одиночкой, — сказал Эшфорд. — Храбрый или безрассудный — это уж как посмотреть. Но так или иначе, он был гением. Когда мы с ним познакомились, он работал в «Шредингере». Это было еще до того, как вы родились.
Гарри задумалась. «Шредингер». Название казалось знакомым, но общий контекст вспомнить не удалось.
